годы Александр Васильевич страдал радикулитом. Именно после первой ночи на холодном песке его и прихватил радикулит. Да не просто прихватил, а так, что было «не вздохнуть, не пер…ть»
К 800 к одиноко стоявшему у края дороги Опелю, ковыляло нечто перекошенное, тяжело ступающее в семейных трусах с красным брюхом и спиной, густо обсыпанной песком. В правой руке мужчина нес скомканную одежду и кроссовки, а в левой руке он держал пятилитровую бутыль красного вина. Подмышкой был зажат лаваш, слегка ощипанный по краям. Все шесть порций шашлыка находились в желудке. Шествие от лежбища до машины заняло минут 40. Путь в 50 метров Александр Васильевич преодолел мужественно, слегка кряхтя и матерясь… Когда он доковылял до машины, то вдруг с ужасом обнаружил пропажу ключей. Собственно говоря, ключи от гаража лежали в машине, а ключи от машины должны были лежать в джинсах. Джинсы были, а ключей не было. Ужас и отчаяние, боль и страх одновременно навалили на Монзикова. На нервной почве его стал пробирать понос. Ситуация осложнялась тем, что народ начал прибывать и прибывать на пляж. Одна машина за другой стали подъезжать и парковаться рядом с белоснежным Опелем Александра Васильевича. Желание справить большую нужду стало подавлять все остальные чувства и мысли. Но и этого было сделать нельзя, т. к. не было никакой реальной возможности ни только присесть, но даже приспустить трусы. Тело не слушалось. Оно не сгибалось и практически не двигалось. Адвокату стало совершенно очевидно, что ни попытка оправиться, ни попытка отыскать ключи от машины положительных результатов быстро не дадут. Монзикову хотелось кричать, но даже рта он не мог раскрыть, т. к. его всего скрючило и парализовало.
К счастью, он вдруг увидел, как к нему направляется прекрасная блондинка. Лицо его просияло от радости, и он готов был даже поприветствовать прекрасную незнакомку, которая мило улыбалась и словно плыла к нему навстречу. Однако, примерно за 3–4 метра до Монзикова, она вдруг резко свернула вправо, обогнула полускрюченного в приспущенных семейных трусах юродивого, а затем обратно вернулась на тропинку, по которой быстро шла к воде. Монзиков инстинктивно повернулся, чтобы проводить взором прекрасную незнакомку, но последствия были ужасны. Резко повернувшись в сторону уходившей к морю блондинке, корпус его подался вперед, он чуть согнулся и начал падать на песок. Ему, однако, повезло, что одежда и бутыль с шашлыком и лавашем лежали на капоте машины. Падение навзничь было стремительным. Но и это было еще не все. Прекрасная незнакомка приехала на пляж не одна, а с семьей. Мама и папа ее взяли еще и своего любимца Борю – «щенка» английского дога, трехлетку, который, не торопясь, подошел к валявшемуся на песке Монзикову, обнюхал его, а затем как следует, пометил. Монзиков был окончательно деморализован.
Было 850 утра, когда какая-то старушка нашла ключи от Монзиковского Опеля. Брелок – обычный брелок сигнализации, на котором было всего две кнопки и один ключ – от дверей, багажника и замка зажигания – так понравился бабке, что она, не долго думая, нажала сначала на одну, а затем на другую кнопки. Электроника успешно сработала. Сначала открылся багажник, а следом
