новой группы, который точно не ожидался в ближайшее время. Наша семья как будто разделилась, и каждый жил своей жизнью. И это были всего лишь первые сутки после таких «неважных» новостей.
Но жизнь не останавливалась, и все вокруг шло своим чередом. Правда, посещение школы и рассказ Учителя о местах нашего обитания в настоящее время не могли меня утешить. Как бы он ни старался, осыпая нас всевозможными подробностями о флоре и фауне, я все пропускал мимо ушей. Одно лишь вызвало мой интерес.
Заповедник №21 оказался одним из самых крупных и развитых, там обитали сотни семейств! Учитель рассказал, что там использовались еще отреставрированные людские коммуникации и даже имелась небольшая лаборатория! Это было странно, ведь обычно они располагались намного южнее, где Дельфинедае было комфортнее. По нескольким картинкам стало понятно, насколько то население было развитей: рельсовый транспорт и брусчатка на тропинках, а какие огромные парковые зоны, идеально выстриженные, должно быть, целой армией садовников! Неудивительно, ведь они заняли один из самых больших заповедников Европы, места для всего хватало. До него была всего пара дней пути. Представляю, какое впечатление испытает наш гость от нового места жительства…
Еще один день занятий был закончен, и мы молча вышли из здания школы. Я вновь отказался от тук-тука и, провожаемый удивленными взглядами своих одноклассников, побрел не спеша домой. Теперь ежедневно мне требовалась уйма времени, чтобы выпускать пар, успокаиваться и не реагировать в обычной психованной манере на происходящее вокруг. Поэтому я много гулял, игнорируя дом. Но все же возвращаться следовало ежеденевно…
Я вернулся как раз к приему пищи и направился в общую столовую. Настал вечер, и на ужин вновь были ягоды, перемешанные кем-то с длинными клубнями, очень сочными, должно быть турнепсом. Спонсоры явно решили не разочаровывать в этот день деликатесами. Я устало ковырял передавленную бруснику с кругляшками турнепса; порция была хоть и большая, но очень уж надоел рацион. Раздражение то появлялось, то исчезало, подверженное какому-то неизвестному мне ритму. Я молча ждал, что же будет дальше.
Мартима демонстративно сидела в другом конце стола, размазывая красные ягоды по дереву. Вдруг она резко встала и направилась к выходу, Я даже ложку выронил от неожиданности. Реакция еще одной медведицы, сидевшей за столом, не заставила себя ждать:
– Мартима, вернись и убери за собой, – низкое рычание матери не сулило ничего хорошего.
Но наглая сестрица, развернувшись, лишь послала гневный взгляд, приправив его очевидным хамством:
– Яна, скоро приедет новый партнёр, предлагаю потренироваться, – и белые косы скрылись за дверью.
Я обалдел. Это у меня-то нервный характер?! Что за всплески неуважения? Милая сестрица сменила амплуа милого белого мишки?
– Мне иногда кажется, что вы не мои дети. Не пойму, откуда
