не сущностного, предоставляемого для окружения наших общин из демократии Балеса… что ложь есть.
Седой ветеран сдержал себя, ничем не показав даже намёка на весёлость от терминологии, используемой волнующимся парнем, старавшимся выглядеть максимально убедительно, только вздохом отметил юношеский максимализм и понимающе, внимательно осмотрел лицо Матвея, как будто читая на нём вывешенный вопрос по прогнозу его жизни. Потом его взгляд прошёл сквозь Матвея и через мгновение опять вернулся к контакту с собеседником:
– Я вызвал свой челнок. Бот, правда, пойдёт через Ставрополь, там есть дело на несколько часов для моего помощника, но потом доставит тебя на Лунную базу, где уже завтра ты приступишь к практическому погружению в подготовку.
Пауза была короткой, но достаточной, чтобы Матвей осознал изменение своего социального статуса и как бы в подтверждение своих мыслей услышал.
– Приветствую тебя в братстве компаньонов!
***
Март Игон выпустил плотный, клубящийся при отдалении от рта на диаметр пальца дым новой модной страсти из Империи Ариев для обеспеченной публики Балеса, которую называли табак. Он сделал вдох, одновременно наблюдая, как разгорается огонёк на конце палочки, противоположном рту. Март только хотел поудобнее устроиться в своём кресле, как его ординарец, выполнявший роль и секретаря, сообщил, что к нему просятся четыре посетителя с торгового транспорта из Сецелии. Милостиво, разрешающе кивнув тому, он поудобнее устроился за столом в насквозь казённом кабинете. Тут же в распахнутую ординарцем дверь вошли четверо, причём худенькая брюнетка в старом комбезе техника с лоснящимися краями рукавов и штанин держалась за троицей крепких мужчин в таких же затасканных, но ещё крепких комбезах офицерского уровня.
Март решил показать им недоступный им шик и одновременно намекнуть на некоторые обстоятельства, ведь одна палочка табака стоила столько же, сколько жалованье ординарца за месяц в демократии Балеса, и ещё не каждый мог достать эту эксклюзивную забаву богатых. Март был прожжённым дельцом, хотя и занимал пост главы службы контроля пустотной орбитальной станции Балес. Ему одновременно подчинялась и планетарная её часть. Его интуиция насторожилась, а безошибочный нюх учуял сделку. Из всего разнообразия изученных Игоном торговцев он научился определять тех, кто и торговал по местным законам, и мгновенно нарушал их при малейшей возможности для своей выгоды. Именно такие ему и попали под обработку.
Март разрешающе указал на потрёпанные стулья, стоявшие в кабинете, и сложил свои руки на значительном, округло выступающем животе. Затем Март вальяжным движением опустил в специальное блюдце палочку табака и посмотрел на самого административно весомого, по его оценке, из вошедших. Он знал, что ординарец уже включил наблюдение за посетителями со своего наблюдательного поста
