волос и платье в пол, скрывающее ноги.
– Ну, и что мне теперь с тобой делать? – вслух спросила Маша и подняла голову. Она снова оказалась на той самой площади, вот ее толкает женщина, едва уловимый шепот: «Слушаать…», опять оборачивается, но натыкается на Вику.
– Я думала, тебя потеряла, не протолкнешься. В парке залили каток, пойдем, покатаемся, там все наши уже. А что это у тебя в руке? Тебе вроде 25 лет, – Виктория хихикнула, но видя озадаченное лицо подруги, уточнила:
– Все в порядке?
– Да… да… кукла. Вот купила, оберег говорят. Каток? Ну, пошли!
Убрав покупку в сумку, пробираясь сквозь толпу веселившегося народа, девушки поехали в парк.
Глава 3
Германия. 16 век
МАРТА
Смерть судьи тут же облетела деревню. Поговаривали, что к нему сам король подземного царства приходил и забрал себе. Но и дом Марты обходили стороной. Они стали затворниками в собственном жилье. Шептались, что она дочь спасла с того света, и в случае недугов, нет-нет, да и наглядывались к Конти. Марта никому не отказывала, помогала кому словом, кому делом, отвары давала или зелья, погружала человека в состояние сна, да заговоры читала. И всякий от нее выходил, как заново рожденный.
Все чаще Марта выбиралась до восхода солнца на прогулку. Собирала травы, сухие ветки, слушала шум деревьев и шепот воды, она очень любила приходить к прозрачно-ледяному озеру. Разувалась, и босиком гуляла по водной глади, не чувствуя холода, общалась с русалками. Те своими слепыми взглядами всегда смотрели, будто сквозь Марту, отражая глубину озера.
Постепенно дом превращался в хранилище: банки, книги, травы, карты. Подходил любимый праздник ведьм – ночь Ивана Купалы. Собрав нужный состав из рецепта, перед полуночью, раздевшись догола, Марта натерла себя этим зельем. Через пару минут начиналось легкое покалывание в теле, сознание путалось и приходило ощущение того самого полета. Картинка перед глазами смазывалась: вот лес, вот горы, вот костер и шабаш ведьм, вот она превратилась в олениху, проскакала хозяйские поля и выпорхнула уже черной вороной. Покружилась и канула в хвойную чащу, сорвала цветок папоротника и тьма поглотила ее полностью.
Очнулась Марта утром в избе, голова гудела. Женщина поглядела на себя через зеркало и увидела в отражении старуху, волосы которой были в перьях и соломе. Сморщенное, изуродованное бородавками лицо, с хитринкой на нее смотрело, и потом тихо сказало:
– Допрыгалась, дура! Сам дьявол присмотрел тебя в жены, откажешь ему – сгоришь на костре.
– Сгинь, нечистая! – Марта черной занавеской накрыла зеркало, но через секунду оно треснуло и осколки разлетелись по всему дому.
– Не видать счастья роду, жди отмщения, дураааа…
Женщину бросило в пот. Шла война. Люди стали озлобленнее, инквизиция не дремала, любой донос заканчивался
