я в этих букашках не разбираюсь, но у этой арахны рот открывался на ширину приклада. Мясные закуски в него просто со свистом влетали. Я устроилась спиной к ректору, и, наконец, подняла глаза.
Нас, студенток, усадили за длинный стол, отдельно от преподавателей. Стол был уставлен многочисленными блюдами с разными вкусностями. Многие из них я даже не смогла опознать. Из знакомого и привычного был только салат из маленьких помидорчиков шерри и руколы. На фоне диковинных рыб, пышных пирогов и гор жареного мяса, салат выглядел скучно. Мои глаза намертво прилипли к выпечке и сладостям. Прямо передо мной стояла трехэтажная подставка, до отказа заполненная пирожными.
Рука сама потянулась к пирожному-ракушке размером с крупное яблоко. Ракушка была такая нежно-розовая, из тончайшего теста, открытая посередке, а внутри, на подложке из молочного крема, лежала жемчужинка. Я повертела пирожное в руках: из чего сделана жемчужинка? То ли из зефира, то из ли белого шоколада? А по краям раковины блестели капли съедобного золота. Даже жалко есть такую красоту! Я надкусила пирожное, и, не удержавшись, замычала от наслаждения. Это было непередаваемо! Нежно-молочные сливки, белый шоколад, тончайшее тесто и что-то еще, отдаленно похожее на сливочный сыр. Не знаю, как оно называется, но ничего подобного я никогда раньше не ела. Стоп! Знаю.
– Это маслобрюх, кондитерский моллюск из водного мира. Русалки на нем зарабатывают такие деньжищи, как наши олигархи на газе, – услужливо подсказала память, в которую фамильяр ночью напихал знаний про академию и разные миры.
Расправившись с пирожным за одну минуту, я быстро умяла еще два, и потянула руку к следующему. На этот раз мои пальцы цепко схватили шоколадный шар двух цветов: из темного и светлого шоколада. Оказавшись в моих руках, шар раскрылся. Внутри, в оранжевом креме, плавал крошечный настоящий апельсин без кожуры размером с виноградину. Резко запахло цитрусом. Я поднесла пирожное ко рту, но рука застыла в воздухе. Я дернула рукой один раз, второй – бесполезно! Словно кто-то невидимый схватил мое запястье и крепко сжал. У меня заболела кисть.
И вдруг в пирожном прорезались глаза, рот и шоколадные усы над ним.
– Куда столько? – раздался из пирожного грозный рык. – Ты свое уже наела! В трех пирожных, что ты умяла, была такая норма калорий, как у целого обеда! Хочешь перед отбором разжиреть? Тогда тебя дракон не полюбит, а просто сожрет на завтрак.
Я взвизгнула и уронила пирожное. Оно шлепнулось на стол, брызнув кремом в разные стороны. Со всех сторон раздался смех. Хохотала вся столовая, даже ректор улыбнулся. Оказывается, этот чешуйчатый звероящер умеет улыбаться, как майская роза в помойном ведре! Затарахти его сказку!
Мои щеки запылали от стыда.
– Да не переживай ты так! – прошептала арахна. – Это магия красоты сработала. Преподы постарались. Перед отбором всегда так.
– А ты откуда знаешь? Ты же вроде тоже новенькая.
– У меня сестра здесь училась. Она рассказывала. И потом нас
