на распродажу.
– Ни за что не поверю! Я как-то на Невский выбралась и просто для интереса прошлась по всем этим бутикам и оказалась в магазине мужской обуви «Рокфор»… Ой, что это я. Рокфор – это сыр, а магазинчик назывался «Норфолк»…
– Может, «Оксфорд»? – подсказал Сергей.
– Точно! Именно так. Но цены там, я тебе скажу! От пятидесяти тысяч и выше. А такие там тоже стояли. Или почти такие. Сколько они стоили, уже не помню, но не пятьдесят тысяч – это точно.
– Давно это было?
– Недели две назад.
Часть вторая
Воскресенье
Глава первая
В воскресенье Ерохин проснулся рано, и разбудил его не будильник, который Сергей, на случай очередного несанкционированного срабатывания, перед тем, как лечь спать, засунул в старую подушку, подушку запихнул в валенок, а валенок вынес на балкон.
Разбудило Сергея солнце, которое погладило его по щеке. Он открыл глаза и сразу ослеп от его сияния.
Остатки сна разлетелись, как осколки разбитого зеркала, – что-то очень важное ускользнуло и растворилось за горизонтом сознания.
Рядом на стуле, через спинку которого были перекинуты джинсы, лежал мобильный телефон.
Сергей взял его, чтобы узнать время. Половина восьмого. Ночью пришло смс-сообщение. Номер был незнаком, но текст взбесил.
Ерохин вскочил с кровати и хотел отшвырнуть телефон, но в последний момент удержался.
Твоя смерть теперь как собачка: всегда где-то рядом, а подходит только, когда позову.
Стало ясно, кто прислал это сообщение.
Человек, который разрушил его жизнь, который почти пять лет не давал о себе знать. Пропавший и почти забытый, а ведь когда-то Ерохин собирался его убить.
Мерзкого подонка и психопата, который увел от него жену, а потом глумился, присылая сообщения о том, как хорошо им вдвоем и как они вместе потешаются над тупым ментом.
Хотел убить тогда, однако пытался отогнать от себя эту мысль, боялся остаться наедине с собой, потому что именно тогда, в одиночестве, особенно ночью приходили и сами собой выстраивались планы того, как это произойдет.
И чей-то вкрадчивый голос нашептывал в уши одно и то же: «У тебя получится. Получится чисто, без улик и подозрений. Ты знаешь, как это сделать, – ведь ты же мент, хороший мент, ты знаешь, как пойдет расследование, а потому сумеешь замести следы, подкинуть ложные улики. А если повезет, и сам станешь искать улики и отчитываться перед начальством о предпринятых твоим отделом оперативных мероприятиях…»
Избавиться от голоса было невозможно, но он молчал, когда Ерохин был с кем-то, на службе или в общественных местах. Тогда-то он и перестал спешить домой, заходил в бары… И кончилось все это плачевно.
А началось внезапно.
И, хотя Лариса все чаще и чаще уходила на ночные дежурства в свою клинику, но и это не вызывало у него подозрений.
У
