покачав головой, говорит:
– Нет, Мунго. Ты сделал одну ошибку, а сейчас хочешь сделать вторую: на юге ее нет.
– А мне хоть сто ошибок – лишь бы найти ее.
Сомов, достав из кармана красную сережку, положил ее на ладонь и сказал:
– Машина Л-293. Ушла с ней на север. Так что погоди, Мунго. Погоди…
«Генерал-лейтенанту Унгерну фон Штернбергу от агента 17–13. Почтительно докладываю:
На севере Монголии, в Кяхте, бандитом Сухэ Батором образовано красное правительство Монголии, люди Сухэ Батора переходят границу, направляясь на юг, в области, освобожденные нашими белыми войсками. Здесь они ведут работу по разложению населения, стараясь привлечь людей на свою сторону, соблазняя их ленинскими лозунгами Сухэ Батора. Как мне стало известно от источника 24-А, несколько посланцев Сухэ Батора направлены в Ургу, где ищут связи с неизвестными мне красными подпольщиками и прямыми разведчиками Москвы. Прошу передать это мое донесение начальнику контрразведки Сипайло с тем, чтобы он принял все возможные меры для того, чтобы схватить означенных красных монгольских лазутчиков, допросить их с пристрастием и узнать все явки подполья в столице Монголии.
Вашего высокопревосходительства имею честь быть покорным слугою».
КАБИНЕТ ИМПЕРАТОРА. Сейчас здесь Унгерн, Ванданов и Хатан Батор Максаржав.
Император расхаживает по громадному кабинету, подолгу задерживаясь возле чучел диковинных животных и рыб – он страстный коллекционер.
Унгерн, склонившись над картой, энергическим жестом правой руки делает бросок на север, к границам РСФСР.
– Запад есть Запад, Восток есть Восток, – говорит он. – И вместе им не сойтись. Так вот, я говорю вам: пора на север, дальше.
Хатан Батор Максаржав ответил ему:
– Монголия освобождена, дальше идти некуда, там Россия.
– На севере не только Россия, – сказал Ванданов, – на севере банды Сухэ Батора.
– Он монгол, – возразил Хатан Батор Максаржав.
Унгерн сказал:
– Нет, он не монгол. Монгол желтый, а он – красный.
Хатан Батор пожал плечами:
– О том, что он объявил красное правительство монголов, я не знаю, но я знаю, что он отдал аратам скот. Если это красный монгол, то мне это нравится…
Унгерн и Ванданов быстро переглянулись. Унгерн положил свою девичью, красивую, тонкую руку на плечо Хатан Батора и сказал:
– Ну что ж, брат, может быть, ты и прав. Если говоришь так ты, народный воин и герой, мы должны прислушаться к твоим словам.
Унгерн и Ванданов, поклонившись императору и Максаржаву, уходят.
Идут Унгерн с Вандановым в окружении охранников по Урге – среди пьяного разгула победителей. В одном месте пьяные казаки. На пустыре пьяные идут с гармошкой, поют лихую песню, с присвистом и улюлюканьем, в другом молчаливо дерутся из-за водочной бутыли, в третьем дерутся с монголом, отбирая у него барана. Унгерн подошел к казаку, стукнул его ребром ладони по шее, остолбенел
