не зря он его заставлял это проделывать в Москве, на допросе.
Вошел казак с чаем. Бакич извинился и вышел. Он зашел к себе в кабинет и сказал одному из шифровальщиков:
– На графологическую экспертизу.
Медленно ползут в ночи три грузовика, груженные оружием. В первой машине возле русского шофера – Сомов. Фары машины утыкаются в воду.
– Снова река, – чертыхается шофер, – ни хрена мы к барону не попадем.
– Надо поспокойнее, – говорит Сомов. – Карта есть?
– Какие здесь, к черту, карты?! Нету здесь карт, господин полковник.
– Ну, станем, – просит Сомов, – по звездам поглядим.
Он вылез из машины, размял ноги, потянулся с хрустом.
Ночь – сине-багрово-голубая – лежала над монгольской холмистой степью. Редкие порывы ветра несли в себе пьяные запахи полыни и одолень-травы.
– Во-он медведица, а рядом что это? Здесь Орион? А? – Сомов вдруг засмеялся чему-то, поглядев на злое лицо шофера.
Вдруг где-то неподалеку громыхнул выстрел. Второй, третий. Сомов быстро обернулся на выстрелы. Увидел в темноте, на фоне багрово-серого неба, высверки выстрелов. Четверо всадников преследовали одного, этим одним был Мунго: уже третий день он пробирался в Ургу, но и на этот раз неудача постигла его – она нарвался на заставу гаминов, которые держали все пути в Ургу под неослабным контролем.
Мунго подскакал к машине – конь в пене, сам он весь оскаленный, горячий с боя.
– Русские?
– Русские.
– Там гамины, отпугнем вместе!
Сомов, шофер и Мунго стреляют несколько раз в гаминов. Те, сделав круг возле машин, прокричав что-то свое, длинное и злое, скрылись в ночи.
Ехал караван машин дальше, а в первой машине возле Сомова сидел Мунго и показывал дорогу:
– Теперь влево и по Изумрудному ручью.
– Глаза у тебя как у филина.
Сомов несколько раз задерживался взглядом на сережке, которая болталась в ухе монгольского провожатого.
– Направо сворачивайте.
– Что это за сережка такая занятная?
– Таких только две в Монголии. Сам из граната сделал. Одна у моей невесты, другая у меня.
– А где невеста?
– Гамины в Ургу угнали. А пройти не могу: кругом кордоны. То Унгерна, то гаминов – черт вас всех забери. Стой! Здесь прямо, версты три: там Унгерн.
– Тебя как зовут?
– Мунго.
Сомов достал блокнот и записал что-то – четким, крупным почерком.
– Это пропуск. Русские кордоны вас пропустят всюду. Я написал, что вы – мой проводник. Держите.
Мунго спрятал записку за отворот шапки и, не сказав ни слова, вылез из кабины, свистнул коня, который шел следом, и скрылся в ночи – будто и не было его.
СТАВКА УНГЕРНА НА ГОРЕ. Внизу палатки войск, обозы, кухни. Сомов спрашивает казака, попавшегося ему навстречу:
– Где барон?
Казак
