явно говорила это всерьез, ее лицо стало трагическим.
– Тогда тебе лучше умереть прямо сейчас! – заявила Зельда. – Это единственный способ остаться молодой.
– Что за ужасные вещи ты говоришь! Ты такая грубая, Зельда! – горестно воскликнула Катинка.
Хэл не понимал, о чем они говорят, но тон Катинки тронул его до самых глубин его существа.
– Хватит! – выбранила ее Зельда. – Ты отлично знаешь, что прекрасна.
– Правда, Зельда? Ты действительно так думаешь?
– Да. И ты сама тоже так думаешь. – Зельда заставила Катинку встать. – Но если ты не искупаешься сейчас, будешь такой же вонючей, как и прекрасной.
Она расшнуровала платье на хозяйке, потом спустила его с плеч, и Катинка теперь стояла перед зеркалом нагая. Невольный судорожный вздох Хэла был, к счастью, заглушен и переборкой, и негромким поскрипыванием корабельного корпуса.
От длинной шеи до тонких лодыжек тело Катинки отличалось линиями ошеломительной чистоты и плавности. Ее ягодицы представляли собой идеально симметричные полушария, словно пара страусиных яиц, которые Хэл видел на рынках Занзибара. А сзади за коленями на ее ногах виднелись нежные детские ямочки.
Нечеткое отражение Катинки в запотевшем зеркале не смогло надолго удержать ее внимание. Женщина повернулась в другую сторону. Взгляд Хэла уперся в ее грудь. Груди были крупными для таких узких плеч. И каждая могла заполнить его ладони, вот только они оказались не такими безупречно круглыми, как того ожидал Хэл.
Хэл таращился на них, пока у него не заслезились глаза, и ему пришлось моргнуть. И тогда его взгляд упал ниже, на легкую выпуклость внизу живота Катинки и на туманное облачко чудесных кудряшек, что приютились между ее ногами. На них упал свет лампы, и они вспыхнули чистейшим золотом.
Катинка довольно долго стояла так, дольше, чем на то мог надеяться Хэл, – она смотрела в ванну, пока Зельда наливала в воду ароматическое масло из хрустального флакона, а потом, опустившись на колени, размешивала его рукой. Катинка стояла все так же, перенеся вес тела на одну ногу, отчего ее бедра соблазнительно изогнулись, и на ее губах заиграла осторожная хитрая улыбка; она медленно подняла руку и потерла свой сосок между пальцами. На мгновение Хэлу показалось, что она смотрит прямо на него, и он уже начал виновато пятиться от шпионской дырки. Но потом понял, что это лишь иллюзия, потому что Катинка опустила взгляд и посмотрела на маленькую темную вишенку, набухшую под ее пальцами.
Она продолжала вертеть ее, чуть потягивая, и Хэл зачарованно следил за тем, как сосок меняет цвет и форму. Он набух и затвердел, стал темнее. Хэл никогда не смог бы и вообразить ничего подобного – это было некое маленькое чудо, которому следовало бы наполнить Хэла благоговением, но вместо того оно вцепилось в его пах яростными когтями похоти.
Зельда наконец подняла голову над ванной и, когда увидела, чем занимается ее хозяйка, резко воскликнула что-то осуждающим тоном. Катинка засмеялась
