а мы, неразумные, гордимся. И даже если осознаем, что это Его дары, все равно гордимся – по глупости своей.
Мужчина в метро держит на коленях картонную коробку, в которой копошатся и пищат пушистые цыплята. Есть беленькие, серенькие и даже черные. Но основная масса – желтые. Глазки как блестящие бусинки. Крылышки мягонькие, как лапки у плавунков. Мужчина в белой рубашке. Лицо курносое, очень симпатичное. Рядом с ним сидит толстая тетка и, поглядывая на цыплят, часто зевает. Из кошелки у нее торчат куриные ноги с когтями.
Волновали мысли, что такое добрые дела, и когда, и как их надо делать. Постепенно стало вырисовываться, что для этого ничего не нужно делать, а просто стараться не оставлять ничьей просьбы без ответа. Занимайся своими делами и не приставай со своими добрыми советами и наставлениями ни к кому. Но если попросят тебя помочь делом, советом, помоги по возможности. Это так просто и потому так трудно.
Мы превратно понимаем мысль о совершенствовании человека. Мы полагаем, что это совершенствование должно идти параллельно с улучшением условий жизни, с ростом промышленности и т. д. Но как можно наблюдать из истории человеческого общества и на примере судеб отдельных людей, да и на примере нашей собственной жизни, хорошие условия жизни не только не способствуют улучшению человеческой природы, но, наоборот, часто приводят к ее извращению.
Духовное возрастание человека не связано ни с прогрессом или регрессом всего общества, ни с политической системой, ни со степенью образованности человека. При любых условиях, и чаще всего самых неблагоприятных, человек с Божьей помощью может достигать необычайных духовных высот. Этим он делает для всего человечества больше, чем тот, кто силой реализует свои идеи, кажущиеся ему самому и большинству самыми справедливыми.
Г. Гейне последние 10 лет своей жизни провел в «матрацной могиле», расплачиваясь за неумеренные чувственные наслаждения. Он писал: «Мое тело терпит великие муки, но душа спокойна, как зеркало, и по временам имеет еще свои чудесные восходы и закаты солнца». На замечание друга: «Какие стихи! Какие звуки! Еще никогда не писали вы ничего подобного…» – поэт отвечал: «Да, я сам знаю – это прекрасно, ужасающе прекрасно! Это жалоба, выходящая как бы из гроба, тут кричит во тьме заживо погребенный…»
Если душа получает такую силу и так расцветает по мере умирания в жестоких страданиях тела, то как она должна наполниться духом после смерти тела!
Мы ужасаемся длительности страданий. Мы умоляем, чтобы они как можно скорее закончились. Чтобы наши дети из недостойных превратились бы в заботливых, любящих, чтобы наши мужья бросили пить и блудить, чтобы мы чудесным образом исцелились от всех наших многолетних болезней…
Так же страдала, так же просила и святая равноапостольная княгиня Ольга. Ее сын был язычником, не желавшим и слышать о христианстве. Ее внук Владимир пороки и разврат возвел в добродетель. Все это она, просвещенная Святым Крещением, должна была терпеть.
Княгиня строила храмы,
