навсегда.
– Подлец! – с театральными интонациями произнесла тетя Оля. – Обольстил бедную девушку… поматросил и бросил!
– Господи, Ольга! – вдруг всплеснула руками мама. – Это и в самом деле безнравственно! Они попросту провели над твоей матушкой генетический эксперимент…
– Не думаю, – сказал дядя Костя. – И вот почему. По сведениям все того же Департамента, эхайны не проявляли к судьбе маленькой Оленьки никакого интереса. Они вообще о ней не знали! И эти сведения достоверны. Согласись, что так генетические эксперименты не ставятся. Думаю, что эхайн-разведчик просто использовал близость с доктором Лескиной как формальный прием для извлечения информации. Либо же… если Майя Артуровна в ту пору была голубоглаза и светловолоса, как и Ольга, то он серьезно увлекся ею и наверняка впоследствии сожалел о мимолетности этого романа.
– Мама была именно такова, – кивнула тетя Оля. – Да она и сейчас хороша собой.
– Уж я-то знаю, насколько эхайны влюбчивы и сентиментальны, – сказал дядя Костя. – Эхайны обожают блондинок. Голубоглазые блондинки могут вить из них веревки. Если бы у нас нашлось достаточное количество голубоглазых платиновых блондинок, обязательно натуральных – клонессы Мерилин Монро изволят не беспокоиться! – да еще, по возможности, с «доминантой Озмы», мы бы давно покончили с этим дурацким межрасовым конфликтом…
Похоже было, что все забыли о моем присутствии. А у меня на языке вертелось столько вопросов сразу, что я даже не знал, с каким встрять в разговор в первую очередь!
– Какие еще выводы воспоследовали из этой истории? – сам себя спросил дядя Костя. – Например, что этот загадочный агент, возможнее всего, этнически был Светлым Эхайном – потому что Светлые Эхайны всегда были максимально толерантны к человечеству и не раз предпринимали попытки сближения. В том числе и весьма удачные… я имею в виду Нигидмешта Нишортунна и Озму. Или, что менее вероятно, он мог быть Лиловым либо Желтым. Последнее предположение целиком выстроено на методе исключения – мы просто слишком мало знаем об этих расах и об их стереотипах восприятия человечества. Но вряд ли он был Красным Эхайном, поскольку те избегают любых соприкосновений с людьми по принципиальным соображениям, и определенно не Черным – эти людей попросту спинным мозгом ненавидят…
Он осекся.
Все взгляды сразу обратились в мою сторону. Я сидел, втянув голову в плечи, и не знал, что сказать.
– Похоже, я сморозил глупость, – наконец вымолвил дядя Костя. – Ты… Черный Эхайн… как, не обиделся?
– Да вроде бы нет, – ответил я. – Не такой уж я и Черный… так, серенький.
– Ну и ладно, – сказал дядя Костя. – Моя история тоже закончилась. Давайте, что ли, завтракать.
– Подожди, Консул, – сказала тетя Оля. – Но я-то свою историю еще не закончила!
Дядя Костя недоумевающе приподнял бровь.
– Есть
