юбки, кофе, когда входят без стука. Не терпит опоздавших, личные разговоры во время рабочего дня, когда отпрашиваешься, когда болеешь – лучше, как в Японии, приходить в офис с красным носом и градусником, чихать на всех, громко сморкаться, но на рабочем месте. Яркий макияж – табу. Социальные сети в рабочее время тоже. Не дай бог, чтобы в офисе пахло едой, было жарко и чтобы ты ему перечила.
– Это всё? – спросила я, понимая, что мышьяк – это меньшее, чем хотелось бы угостить биг-босса.
– Нет. Ещё он не любит запах сигарет и комнатные растения. А, ещё зелёный чай не давай! Только чёрный и очень крепкий. И шоколадные конфеты. Только молочный шоколад, и только вечером, если был тяжёлый день. В смысле, много орал.
Я коснулась пальцем виска, имитируя выстрел.
– А за ушком ему чесать?
Даха моргнула.
– Зачем?
– Если был тяжёлый день, – хихикнула я, а потом опёрлась ладонью о подбородок. – Даха, скажи честно, какого чёрта ты не уволилась через три дня после работы с этим товарищем?
– Я же говорила – деньги, – ответила Даха, деловито разглядывая мой гардероб и раскладывая одежду: направо – ни в коем случае, налево – подойдёт.
– Слушай, проще было заработать на боях без правил или в шоу мокрых маек.
Даха обернулась, обиженная.
– Тебе легко говорить! Квартиру бабушка оставила. Мама в жизнь не лезет, уехала себе в горы и только грибы с вареньем присылает! А мне даже комнату в коммуналке в кредит пришлось покупать.
Мне стало стыдно.
– Прости, Даха. Я просто с таким кхм… приличных слов нет… полтора года не продержалась бы! Ни за что!
– Знаешь, если бы у меня был выбор, я бы тоже не стала терпеть Михаила.
Я обняла подругу.
– Горжусь тобой. Ты просто самурай.
– А то! – гордо распрямила плечи Даха.
Я посмотрела на скучную кучку одежды слева. Из серии «нелюбимое и на похороны». Ну, неделю без ярких штрихов в нарядах я, пожалуй, проживу, но будет сложно. А без украшений как?! Ох, наверное, удав всё же женоненавистник.
– Слушай, Даха, а у Михаила жена есть?
– Нет.
– А любовница?
– Ходили слухи, что он с Полиной из маркетинга спит, но, мне кажется, она ему просто стучит на всех.
– Почему?
– Потому что на собрании он на неё так орал на прошлой неделе, и перед этим, что я бы ему больше никогда притронуться к себе не позволила.
Я хохотнула:
– А вдруг она любит пожёстче?
Даха закончила сортировать мою одежду и с полным удовлетворением села в кресло в углу.
– Всё может быть. Но я считаю, что Полина просто заискивает. Она мать-одиночка с ипотекой. Ей главное – остаться при работе. Обтечёт и улыбается. А с других готова зубами шкуру содрать. Потом, правда, тоже улыбается. А ты, Викуль, при виде этой стервы отутюженной, молчи. Потому что она любое слово
