удивительным и ценным, чем возможность завести с ним постельную интрижку. К ее облегчению, Анджей, похоже, думал так же, и, несмотря на то, что проводил вдвоем с кальмеранкой много времени, подтягивая ее по многим предметам, никогда не делал попыток соблазнить. Изабелла не призналась бы никому, но за это она горячо благодарила Спасителя, ведь для нее после Сальваореса не осталось в близости ни неизведанного, ни интересного. Однако поначалу она переживала за Джея, поскольку считала, что с ним что-то не так, раз он не пристает к ней, а напрямую спросить не решалась. Но однажды она застала его в одном из укромных мест университета, целующимся с девушкой на курс старше и… испытала облегчение. По всей видимости, у Анджея существовали определенные принципы, включающие запрет на романы с девушками из своей «команды». Он и на Дэль, которая была намного красивее подруги и всячески пыталась обратить на себя его внимание, с самого начала реагировал с обычным дружелюбным спокойствием.
Белка, наслаждаясь ничегонеделанием и удобством кровати, провалялась до вечера, и была готова к назначенному времени. Когда раздался стук в дверь, она поправляла манжеты белоснежной рубашки, выглядывающие из-под обшлагов форменной куртки.
– Войдите!
На пороге показался Джей, и на мгновение Изабелле захотелось обнять его, как тогда в комнате, такие боль и напряжение виднелись в его зрачках, в обострившихся скулах и сжатых губах. Наверняка, он провел все это время у гроба отца, вспоминая и прощаясь.
Белка никогда ни с кем не прощалась.
– Идем, – сказал он, – церемония не длинная и не сложная. По тайшельскому обычаю приглашенные на прощание проходят слева от гроба, касаются руки умершего и вспоминают что-нибудь хорошее, связанное с ним. Но ты просто стой рядом со мной.
Девушка молча кивнула.
В огромной комнате, задрапированной сиреневым, были открыты окна, и лиловые занавески печально колыхались на ветру. Аромат сиреневых цветов, целого моря сиреневых цветов, стоящих в вазах вдоль стен и в середине помещения – у гроба, не был тяжел, однако сердце от него сжималось, будто от горечи сожалений. Череда людей показалась Белке бесконечной. Герцогиня стояла в стороне, и Джей встал рядом с ней. Страшась чужих взглядов, кальмеранка юркнула ему за спину – отсюда она могла, оставаясь незамеченной, наблюдать за происходящим.
Тайшельцы двигались размеренным строем, как на параде. Легкое касание руки умершего, иногда поклон, и уже подходит следующий серо или синеглазый, с выражением печали или задумчивости на породистом лице. Недаром о них ходили легенды как о сверхлюдях – столько красавцев и красавиц, собранных в одном месте, Белка не видела никогда!
Лежащий в гробу мужчина с благородным профилем казался спящим. Девушке казалось, что она узнает в мертвом лице черты Джея, и от этого ей было странно – тот мертвый, этот, живой, рядом. Возможно, впервые она задумалась о смерти не как о необходимой части бытия, а как о категории.
От раздумий отвлекли гортанные крики.
Герцогиня
