маленький человечек. – Так вы говорите, у Кати с Большой Почтовой?.. Ох, спина затекла. Даже мурашки бегают…
Человечек кряхтя встал на ноги, выпрямился, охнул и потёр поясницу.
Василия Семёновича вновь охватили сомнения.
«Могут ли у игрушки бегать по спине мурашки? – подумал он. – Ну, конечно, не могут…»
– Что-то по ночам спину ломит, – пожаловался человечек. – Всё с тех пор, как я целый день зимой просидел на льду. Там подо льдом плавала одна моя знакомая рыба. Такая славная рыбёшка. Ну, мне надо было сказать ей пару слов по секрету. Знаете, если хотите кому-нибудь рассказать секрет, не найдёте никого лучше рыбы. Никому не разболтает.
«Ох, могут ли быть у игрушки секреты? – опять с тоской подумал Василий Семёнович. – Ну, конечно, не могут…»
Человечек быстро пробежал по папиросе, перескочил на руку Василия Семёновича. Топ-топ-топ! Василий Семёнович чувствовал каждый его шаг на своей руке.
Человечек прыгнул к нему на рукав. Добежал до локтя, запрокинул голову. Посмотрел на Василия Семёновича.
– Конечно, о чём речь? Я прожёг льдину насквозь. Но с тех пор что-то спину ломит. Особенно по ночам… Вообще, не люблю, когда ночь… Зачем, зачем она, эта ночь?..
Лицо у человечка стало совсем печальным. Он соскочил вниз и пошёл по улице, понурившись, глядя себе под ноги.
Он шёл и слабо светился, словно фонарик позади машины. При этом он чуть прихрамывал. Ведь одна его нога была обута в башмачок, другая босая.
Ещё Василий Семёнович разглядел, что карманы его куртки были чем-то туго набиты. Они так сильно оттопыривались, что он задевал их руками, когда шёл.
Человечек казался таким беззащитным, что Василию Семёновичу даже стало страшно за него. Ведь любой прохожий мог нечаянно наступить на него, раздавить подошвой.
Человечек дошёл до угла, обернулся, дружелюбно поднял кверху светящуюся ладошку и скрылся.
Василий Семёнович остался один посреди тёмной улицы. Высокие дома пристально смотрели на него чёрными окнами.
«Что же это? – уже в который раз задал себе всё тот же вопрос Василий Семёнович. – Теперь я так и буду мучиться, пока не разберусь до конца во всей этой невероятной истории. Знаю я свой несчастный характер. Не будет мне теперь покоя, пока не пойму: кто же это всё-таки сидел на кончике моей папиросы?»
Глава 2
Чудеса… в тарелке с манной кашей
– Никогда больше не пойду во двор! – Катя топнула ногой. – Хочешь, я сейчас дам честное слово, что никогда не пойду во двор? Ну, хочешь, хочешь?
– Нет, нет, не хочу, – поспешно сказала мама, – и вообще, давать честное слово по пустякам, куда это годится?
– Да, тебе с папой все пустяки, – с горьким укором сказала Катя. – Я вот недавно палец порезала прямо до кости, а папа говорит «пустяки».
– Может быть, не до кости?.. – осторожно заметила мама.
– Не видала, а говоришь. – Губы у Кати задрожали, на глаза набежали слёзы.
– Опять
