из атрибутов воровской доблести…
– Товарищ Веселовский, с вами еще три бойца войдут, – заглянул в дверь начальник тюрьмы.
– Оставь их при себе, они мне без надобности. Или ты думаешь, что я не способен справиться с одним лишь зеком?
– Нет, товарищ Веселовский, я так не думаю, ни все-таки…
– У меня к тебе есть одна просьба, Марусев! – оборвал его Веселовский.
– Слушаю вас, – начальник тюрьмы всем своим видом изобразил напряженное внимание.
– Запри нас покрепче и никого не впускай, что бы ни случилось.
– Да как же можно? Он же смертник!
– А вот так! Если я говорю, значит, можно, – резко сказал Веселовский.
Тимофей невольно улыбнулся. Этот разговор чем-то напоминал ему разговор авторитетного уркагана с рядовым сявкой. «Худшего уже не будет», – подумал Тимофей. Ему определенно нравился этот начальник в тельняшке и с замашками солидного уркагана.
– Слушаюсь! – наконец-то сдался начальник тюрьмы. – Ежели что, мы здесь!
Дверь со скрипом затворилась за вошедшим. Через мгновение злорадно щелкнул замок, оставив Веселовского наедине с приговоренным.
– Я-то думал, что к богатырю захожу, а ты и ростом-то не особенно вышел. Но вижу, что силой не обижен. Как это ты их всех? – кивнул Веселовский на лежавшие вокруг трупы.
– Не знаю, сам удивляюсь, – честно признался Тимофей. – Просто жить очень хотелось.
– Это очень хорошо, что жить хочется, – одобрительно кивнул Веселовский. – Меня зовут Герман Юрьевич. – Он перешагнул через распластанное тело милиционера и протянул руку. – Будем знакомы. Да ты брось ружье-то. Или боишься меня? Четверых не испугался, а меня одного боишься?
Помедлив, Тимофей разжал пальцы, и винтовка с лязгом упала на залитый кровью бетонный пол. Тимофей осторожно протянул руку для пожатия.
Ладонь у Веселовского оказалась крепкой, мужицкой, как будто он всю жизнь работал лопатой или топором.
– Так, значит, говоришь, жить хочешь…
– Хочу, – кивнул Тимофей.
– Ну что же, именно от меня и зависит, увидишь ты завтрашний рассвет или нет… Имею к тебе предложение.
– Я готов его выслушать, – согласился Тимофей. Голос у Веселовского был негромкий, но завораживал своей твердостью и четкостью, и Тимофей почувствовал себя совершенно беззащитным перед этим внешне непримечательным, но, видимо, очень сильным человеком. Нечто подобное ощущает кролик, услышав шипение змеи.
– Есть у нас на Северном Урале лагерь, где мы собрали уголовный сброд со всей России. Поселочек называется Североуральск. Тамошняя охрана не справляется с зеками – распустились урки, режут друг друга, насилуют… Так вот, мы бы хотели, чтобы ты помог нам установить там порядок. Такое дело как раз для твоего характера будет. Ну как, возьмешься?
Тимофей не удивился бы, если
