было уже поздно.
Автомат свирепо закашлял, нервно забился в руках, точно потревоженное животное. И в трубу прицела Грунт увидел, как лобовое стекло «ауди» враз покрылось плотной паутиной трещин и рытвинками пулевых отверстий. «Ауди» резко завалилась к обочине и на полной скорости врезалась в бетонное заграждение строительной площадки. Капот сплющился в гармошку. Грунт вскочил и бросился со всех ног к машине, осматриваясь на бегу.
Вокруг не было ни души. В плотной вечерней мгле только сияли далекие оранжевые фонари Ленинградки.
Этот участок дороги не освещался. Грунт подбежал к машине и рванул заднюю правую дверцу. Шелехов лежал на сиденье, откинув голову назад. Он был весь залит кровью. Правая рука судорожно сжимала ручку саквояжа. Двое мужчин на переднем сиденье были также мертвы. Водитель сидел уткнувшись лицом в руль, его сосед – здоровенный широкоплечий бугай – сполз набок и завалился водителю на плечо.
Грунт с силой вырвал ручку саквояжа из мертвых пальцев Шелехова и припустил со всех ног к припаркованному впереди серому «жигулю».
Дверца была не заперта. Грунт сел за руль и первым делом раскрыл саквояж. Сверху лежали какие-то иностранные газеты. Он разворошил газеты и сразу увидел туго перетянутые пленкой пачки долларов. Сотенных. С замирающим от восторга сердцем Грунт запустил руку поглубже. Пачки лежали плотными штабелями.
Там их было штук сто, а может, и больше. Если сотенные баксы уложены в стандартные пачки по сто купюр, значит, в каждой пачке было десять тысяч баксов. А если таких пачек в этом саквояже сто, значит, тут по меньшей мере «лимон» баксов! Он включил зажигание и вырулил на дорогу.
Этот «жигуль» Грунт угнал сегодня утром в Южном Бутово. Ему бы только до Москвы на нем доехать, до Кронштадтского бульвара. Там, у автосервиса, он оставил свой «форд-сиерру». Он бросит уже не нужный ему «жигуль», пересядет в «сиерру» и рванет к себе в Балашиху.
До Кронштадтского бульвара он доехал без приключений. И всю дорогу обнимал правой рукой кожаный саквояж, лежащий рядом с ним на сиденье.
Глава 6
Владислав взял со стола изящный пластиковый пульт и включил кондиционер.
Белая коробка под потолком тихо заурчала и погнала прохладные струи воздуха. В этот момент заверещал переговорник. Нажав кнопку и услышав мягкий голос Лены, он невольно улыбнулся:
– Да, Леночка!
– Владислав Геннадьевич! Я хочу напомнить, что у вас сегодня в двенадцать встреча в Таможенном комитете с Крутиковым.
– Спасибо, я помню! Есть еще какие новости?
– Нет, пока никаких, Владислав Геннадьевич! Он отключился.
Молодец какая – на службе называет его по имени-отчеству Лена…
Леночка…
Молоденькая девушка, по сути, заменившая его малолетней дочке Лизе мать.
А ему –
