забубнил:
— Ради Бога, помоги на хлебушек...
Вера подняла голову и увидела возле себя бомжиху, еще не старую, лет пятидесяти, кряжистую грязную бабу в распахнутом ватнике без пуговиц и обутых на босу ногу рваных сапогах со сломанными «молниями». От бомжихи тянуло густым больничным запахом мочи, как от лежачего больного. Откуда она выползла и почему из всей очереди обратилась именно к ней, Вера не успела подумать, но с инстинктивным отвращением отодвинулась от бомжихи подальше, не желая, чтобы та, не дай Бог, дотронулась своей корявой черной рукой до ее светлого кашемирового пальто. А бомжиха, заискивающе наклоняясь к Вере, ловила ее взгляд и быстро-быстро бубнила беззубым ртом, видя, как подходит ее очередь:
— Двумя рублями помоги, красавица, на одну булку... Вот за два рублика, вот эту, самую недорогую, возьми для меня одну штуку... Бог отплатит...
Словно тот же злопамятный божок нищеты предстал перед Верой!
И не столько по доброте душевной, сколько из страха перед ним она купила бомжихе две самые дешевые, двухрублевые сдобные ватрушки. Продавщица, недовольная тем, что грязная вонючая баба крутится рядом с ее товаром, отпугивая покупателей, поджав губы, щипцами уложила их на оберточную бумагу и протянула попрошайке. Вера хотела скорее уйти, но бомжиха, ощутив в руках мягкую, горячую еще сдобу, едва не заплакала от радости и, загораживая Вере дорогу, благодарно забормотала, улыбаясь темным провалом беззубого рта:
— Вот спасибо, дай тебе Бог здоровья! Я ж не как другие... Я вот откровенно тебе скажу: я сама недавно из тюрьмы вышла... Я ж все понимаю, но вот истинный Бог — два месяца назад освободилась...
Натянуто улыбаясь и не зная, как уже и отвязаться от нее, Вера пробормотала что-то вроде: «Ничего-ничего, всего вам доброго» — и поспешила перебежать на противоположную сторону улицы...
Естественно, об этой встрече она быстро забыла, зато теперь фигура той бомжихи стояла у нее перед глазами день и ночь, и Вере уже казалось, что та встреча была не случайной, а сама судьба сделала ей предупреждение... Вот и свершилось. Вот и она оказалась в том аду, скрытом от человеческих глаз, откуда выходят беззубыми и больными старухами без возраста. Вот и она может запросто, как будто так и надо, стоять у киоска в драном ватнике и рваных, из мусорного контейнера, сапогах, вонючая, завшивленная, и осипшим голосом просить на пачку папирос, а покупающие пиво бритоголовые подростки в черных «пилотских» куртках будут материть ее, пинать и спихивать с тротуара в грязь.
Сколько раз она сама наблюдала такие сцены?
Брр! Что за ерунда! Ведь она так стоять не будет. У нее есть своя квартира, есть друзья! Работа!.. И Вера, как в бреду, дрожащими руками принималась сантиметр за сантиметром снова и снова ощупывать свое тупо ноющее лицо, пытаясь определить, что с ним сделали?
Волосы коротко острижены. Она зачесывала их пальцами назад, и жирные сосульки
