оттуда письмо, потом открыл дверь.
В квартире было душновато. Включил свет на кухне, распахнул окно и присел за стол, держа полученное письмо в руках.
«Балабинск-18, Красноармейская, 5, кв. 7, Дмитрию Ваплахову».
Добрынин прочитал несколько раз этот адрес на конверте. Почерк был аккуратный и округлый.
Посмотрел на обратный адрес – и тут же горестно скривились его губы.
Как ждал Дмитрий этого письма, как ждал он хоть маленькой записочки от Тани Селивановой! И вот дошло. Дошло через два месяца после его гибели!
Добрынин вертел письмо в руках, застывшим взглядом осматривая его со всех сторон.
Вспыхнув, перегорела кухонная лампочка, и темнота хлынула с улицы в квартиру.
На ощупь, с письмом в руке, Добрынин вышел в коридор, постоял, прильнув боком к стене. Постоял недолго, потом прошел в комнату и зажег там свет. Сел на свою кровать. Тяжело вздохнул.
Письмо дрожало в руках.
Немного еще помедлив, Добрынин вскрыл конверт и вытащил оттуда сложенный вчетверо тетрадный листок, исписанный таким аккуратным округлым почерком.
«Дорогой Дмитрий!
Большое Вам спасибо за два письма и фотокарточку. Ваша фотокарточка теперь в рамке стоит на моей тумбочке в общежитии. На фотокарточке Вы совсем не отличаетесь от живого, и я часто вспоминаю, как Вы с Вашим товарищем поили меня чаем.
Наша бригада два дня назад получила переходящее Красное знамя за ударный труд. Трудимся мы уже не там, где была школа, а в новом светлом здании. Но начальница у нас все та же – Сазонова. Она не захотела возвращаться директором в школу.
Ну вот, мне надо ложиться спать, чтобы утром свежей прийти на работу. Поэтому заканчиваю письмо. Передавайте привет вашему товарищу. Пишите больше о себе и о своем труде.
С уважением и целую,
Дочитав, Добрынин выключил свет и, не раздеваясь, завалился спать.
Утром проснулся – еще не было шести. Умылся и уселся на кухне за стол писать письмо Тане Селивановой. Уселся решительно и основательно.
Вроде бы и не выспался он ночью, но такая в нем вдруг твердость возникла, что он сам удивился. Смотрел на ручку, которая совсем не дрожала в его руке. Окунул перо в чернильницу и, придвинув листок бумаги поближе, стал выводить:
«Дорогая уважаемая Таня Селиванова, товарищ Таня!
Пишет тебе друг и соратник Дмитрия Ваплахова, с которым мы вместе жили и работали больше двадцати лет. И вот недавно он погиб… – Тут Добрынин оторвал перо от бумаги, раздумывая, описывать его трагическую гибель или же не надо. Понял он вдруг, что если станет описывать, то обязательно напишет о заводе, а этого делать нельзя, ведь не зря город Краснореченск засекречен и в народе называется Балабинском-18. И тогда Добрынин продолжил письмо так: —…геройски и трагически, спасая жизнь ребенка. Ребенок остался жить, а мой друг Дмитрий Ваплахов погиб. Он очень ждал твоего письма, а оно только сегодня пришло. Я, как его самый
