огромную сумку. – «И где же все?» – Толстяк недовольно обернулся в мою сторону. – «И почему вы закрываетесь?» – «Меня попросили: чтобы не мешали посторонние. А директор вон там.» – Я пошёл к кабинету и постучал. Некоторое время там что-то ещё шуршало, а члены комиссии за спиной нервно переступали, и наконец дверь открылась: первым вышел молодой мужчина, а потом его напарница и завуч. Мужчина подошёл к толстяку и пожал руку. – «Всё нормально?» – Мужчина с усиками похлопал себя по вздутому карману и улыбнулся. – «Ну слава богу. А когда стол накрывать будем?» – Мужчина встал на цыпочки и зашептал толстяку на ухо, глядя одновременно на меня: излишняя откровенность толстяка была ему неприятна, и он, видимо, уговаривал его поменьше выступать. Толстяк хитро посмотрел в мою сторону, и снова сказал в полный голос – «да ладно» – но потом подошёл ко мне. – «А вы кто будете? Что-то я вас не узнаю.» – «Я, собственно, пришёл к завучу – Елене Сергеевне – по делу. А вообще я из газеты.» – «Из газеты?» – Он насторожился. – «И что за дело такое?» – Только теперь завуч заметила осложнение и пришла на помощь. – «Я забыла представить: это журналист, которого интересует Р. Вы помните, я рассказывала, что он наш выпускник – и видите – как им до сих пор интересуются?» – «Да?! Не ожидал, не ожидал. А он человек надёжный?» – Завуч взяла толстяка под руку и повела в сторону, что-то объясняя и доказывая; не сразу, но постепенно он стал, похоже, соглашаться и наконец сдался, и когда они двинулись в мою сторону, я разобрал слова толстяка – «ну пусть остаётся», – и завуч подошла уже ко мне и коротко объяснила, что у них намечается небольшой банкет, и уйти с него, чтобы удовлетворить моё любопытство, она никак не сможет. Я сразу вежливо поблагодарил: делом можно было заниматься и во время застолья, и таким образом я не терял день и одновременно мог нормально пообедать: бутерброды в сумке были, конечно, неравноценной заменой полному обеду.
Гости уже спокойно расхаживали по комнате, женщины разгружали сумку: там лежали консервы, сыр, хорошая колбаса и много чего другого, но показавшаяся наконец директор приказала нести всё в её кабинет. – «И как насчёт проверки?» – Она выглядела на самом деле озабоченно: видимо, проверка и была главной целью комиссии. – «И потом, сейчас ведь занятия, и кто-нибудь может зайти, а от всех запираться бессмысленно.» – «Ну зачем такие формальности?» – Теперь вылез молодой мужчина с усиками. Переговоры он взял на себя: похоже, он был тут главным. – «Мы вам доверяем. И знаете что, отпускайте всех по домам.» – Он помолчал. – «Или, чтобы не к чему было придраться: оставьте два старших класса на одно занятие, и мы пошлём туда, – он поискал глазами, – ну хотя бы Нину Ивановну и Виктора Семёновича.» – Толстяк возмущённо засопел. – «Меня? Почему опять меня?» – «Для равновесия, Виктор Семёнович, для равновесия. И потом – вы у нас математик, самая распространённая область, так сказать. Посмотрите, – обратился он к директору, – нет ли у вас сейчас математики и истории. Так что всё очень логично.» –
