вся картина перед вами,
Когда прибавим вдалеке
Жену на креслах в уголке (М. Лермонтов).
12. Улана проклял милый пол —
За что, мы, право, не дознались.
Не зависть ли?.. Но нет, нет, нет!
Ух! я не выношу клевет (М. Лермонтов).
13. Нет! Ничто
Так не печалит нас среди веселий,
Как томный, сердцем повторенный звук! (А. Пушкин).
14. И думал он:
Отсель грозить мы будем шведу (А. Пушкин).
15. …понимать
Душой все ваше совершенство,
Пред вами в муках замирать,
Бледнеть и гаснуть… вот блаженство!
<…>
Но я не создан для блаженства;
Ему чужда душа моя;
Напрасны ваши совершенства —
Их вовсе не достоин я… (А. Пушкин).
16. Я купил в магазине булку с изюмом, бутылку ситро, кусок колбасы, селедину и сто граммов мороженого (А. Гайдар).
17. Сергей Городецкий одним из первых попытался возвратить стиху простоту метра и бесхитростность созвучий (В. Брюсов).
18. Крупные дождины, сочетаясь с автомобильной скоростью, хлестали нас подобно картечи (В. Солоухин).
19. Преображенский. Вы знаете, я произвел тридцать наблюдений у себя в клинике. И что же вы думаете? Пациенты, не читающие газет, чувствуют себя превосходно. Те же, которых я специально заставлял читать «Правду», – теряли в весе (М. Булгаков).
20.Преображенский. Голубчик, вы меня знаете? Не правда ли? Я – человек фактов, человек наблюдения. Я – враг необоснованных гипотез. И это очень хорошо известно не только в России, но и в Европе. Если я что-нибудь говорю, значит, в основе лежит некий факт, из которого я делаю вывод (М. Булгаков).
21. Воробьянинов. Нет, давайте встретимся на воздухе. Теперь такие погоды замечательные (И. Ильф, Е. Петров).
22. «Тронулась птица в теплые края», – вздыхал в одиночестве дед Щукарь, прислушиваясь к птичьему гомону, призывно падавшему с высоты (М. Шолохов).
23. Как в бывшую необыкновенную оттепель мяса и рыбы испортились, то, в предупреждение вреда, сей начальник езживал в ряды мясные и рыбные и где продавали дичь и осматривал и все испортившееся приказывал зарывать в землю (А. Болотов).
24. Перед обедом общество опять сходилось для беседы или для чтения; вечер посвящался прогулке, картам, музыке… (И. Тургенев).
25. Преображенский. Но я спрашиваю: почему, когда началась вся эта история, все стали ходить в грязных калошах и валенках по мраморной лестнице? Почему калоши нужно до сих пор еще запирать под замок? <…> Почему пролетарий не может оставить свои калоши внизу, а пачкает мрамор? (М. Булгаков).
26. «Ладно, будете вы иметь калоши завтра, многоуважаемый Филипп Филиппович, –
