когда мы тут, так сказать, надолго зависли. Стали «выживать». Получается – тут же и кухня. Вон в том отсеке. Опять же – свежий воздух идёт через ватный фильтр – и к АГВ, и сюда… Поэтому смотрите: вот так отодвигаете эту крышку, а когда всё закончите – снова задвигаете. Вытяжка замаскирована кусками бетона – там, наверху. Яма глубокая, пять метров. Сам копал. С запасом. Потому что мы не знали. Сколько «выживать» придётся. Похоже, что ещё долго. Помощи ждать… Неоткуда.
Она, оглядывая мощный штабель разнокалиберных дров у двух стен «служебной» комнатёнки, большой АГВ на сто сорок литров, и стоящую рядом печь-буржуйку с соединённым вверху общим дымоходом, и площадкой с отверстиями для кастрюль-казанов, и мешки с крупами и мукой у четвёртой стены, тоже сразу согласилась. Покивала:
– Ваша правда, Шавкат. Неоткуда.
Шавкат сказал, что в первый день ей сторожить не надо. Потому что она и устала и расстроена. Тамилла сильно и не протестовала – он пояснил, что на разведку и добычу ходит раз в три дня, а потом, значит, отсыпается.
Поэтому какое-то время обе женщины просто лежали: Гуля – глядя на него, Тамилла – отвернувшись к стенке. Шавкат, уже разжёгший маленький костерок в печи под АГВ, оглядев внимательно батареи с водой, (Сам отрезал ножовкой и забил деревянными пробками ту ветку, что вела когда-то наверх, в Дом.) убедился, что нигде ничего не пропускает, и воды в расширительном бачке хватает. После чего ушёл в предбанник, и прикрыл за собой дверь. Здесь, конечно, холодней, чем в жилой комнате, но всё-таки – и не так страшно, как сейчас будет на улице.
Ночью там опускается до минус тридцать. И это – сейчас, в конце лета. Зимой – …рен его знает, что будет. Прошлой, когда тучи были иссиня-чёрные, и день лишь чуть-чуть отличался от ночи, стояло минус пятьдесят пять.
Он плавно выдвинул и развернул перископ. Медленно повёл тубусом по дуге.
То, что он занимался привычным делом, не мешало думать о Тамилле.
Насчёт отца…
Да, с Рашидом Саидходжаевым он пересекался, конечно, по работе пару раз. Но не очень хорошо помнил, как тот выглядел. Лицо, вроде, то. Вот только худоба…
Впрочем, кто знает: как он сам будет выглядеть – без волос, неизбежно выпадущих года через два, и на последней стадии истощения: вдруг и родная жена не узнает?..
Сама Тамилла, похоже и правда – бывшая балерина. Такие подробности закулисной жизни и специфику работы в театре может знать лишь человек, действительно долго проработавший в театре. И – именно в балете. Вот только…
Может ли помешать то, что она – балерина, тому, что она ещё и… Подстава.
Если «девица» – подсадная утка, хитро заброшенная к ним, её сообщничков сейчас будет заметно. Поскольку на небе ни одной звезды, а достать прибор ночного видения сейчас нереально, придётся им, чтобы атаковать якобы «уснувших», «поведшихся», идиотов, использовать фонари. Потому что, разумеется, ни от одной звезды, или луны, света нет. Потому что нет на небе ни звёзд, ни луны. Всё то, что вдохновляло чёртовых поэтов и музыкантов, скрывает
