ком.
– Да.
Хью весь дрожал. Узнай сэр Генри, что он так поздно ночью сидел под деревом, наверняка бы встревожился. Ночной воздух, особенно в Ирландии, пагубен для здоровья.
– Ну, прощайте, кузен, – сказал Хью.
– Прощай, Хью О’Нил, – улыбнулся О’Махон. – Если тебе в Англии подарят бархатную шляпу, белое перо на ней будет очень кстати.
Сэр Генри Сидни, хотя и не стал откровенничать с ирландцами, ясно пояснил в своих депешах Совету, почему он решил опекать Хью О’Нила. Не только из‐за политики англичан помогать более слабому в конфликтах между ирландскими династиями и, таким образом, не допускать укрепления других.
Сэру Генри казалось, что если забрать в раннем возрасте, как неоперившегося соколенка, юного ирландского лорда, то позднее он охотнее подчинится власти англичан. Другими словами, он привез Хью в Англию, как звереныша в хорошо обустроенный зверинец, чтобы укротить его и приручить. Поэтому, невзирая на сомнения жены, он хотел сделать из Хью товарища своему сыну Филиппу и по той же причине просил своего зятя, графа Лестерского, опекать Хью при дворе. «У мальчика нет ни средств, – писал он Лестеру, – ни связей».
В беседе с королевой граф ввернул удачное сравнение, говоря о новом ирландском подопечном, как о привитых деревьях в графском саду. При хорошем уходе выносливой ирландской яблоне можно дать английские корни. Хоть дерево и рождено в ирландской почве, если оно будет иметь английские корни, ему от них никуда не деться.
– Помолимся тогда, сэр, – улыбнулась королева, – чтобы это дерево порадовало нас плодами.
– При должном уходе, мадам, – ответил Лестер, – его плоды будут всегда по вкусу Вашему Величеству.
И он привел к королеве десятилетнего мальчишку с ярко-рыжими непокорными волосами почти того же цвета, что и переплет миниатюрного молитвенника, сделанный из марокканской кожи, который королева держала в левой руке. По бледному лицу мальчика и курносому носу щедро были рассыпаны веснушки, его светло-зеленые глаза сверкали изумрудным блеском. У королевы было две страсти: рыжие волосы и драгоценности. Она протянула длинную руку в кольцах и потрепала рыжие кудри мальчика.
– Наш кузен из Ирландии, – сказала она.
Он не осмелился поднять на королеву глаза с рыжими ресницами после того, как поклонился ей по всем правилам (чему граф его старательно обучил). Пока взрослые беседовали о нем на дворцовом южноанглийском диалекте, который он не понимал, мальчик рассматривал платье Елизаветы. Казалось, их было несколько. Платье было словно сказочная крепость со множеством укрепленных стен с бойницами. Сквозь разрезы и стыки верхнего платья виднелось другое, где была застежка, – еще одно, а ниже кружево.
Верхняя юбка была украшена драгоценностями, расшита жемчугом, словно капельками росы, вышита разными рисунками: листьями, завитками, цветами. На нижней юбке были изображены морские чудовища, морские коньки,
