И Проф, даже не спрашивая, медленно кивнул, с непомерным удивлением в глазах закрепляя детектор в нагрудном держателе комбеза. Он спросил что-то, но я не услышал его, не воспринял слова. Хип молча подошла, я ощупью поймал ее руку, и мы просто сели прямо на дорогу, спиной к спине. Мысли куда-то исчезли. Во всем мире осталась только тонкая ладошка в моей руке, запах болота, побуревшая трава и вал тумана, медленно переползавший через дорожную насыпь. Удивительное спокойствие и тепло от спины стажера, которое я чувствовал даже через ткань «Покрова», поразительная тишина и особенное, хотя и непривычно чистое для таких мест небо на какое-то, уже неощутимое для меня время забрали нас полностью.
Что-то неразборчиво спросил Кора, но Проф, скрестив руки над головой, остановил вездеход и негромко, но отчетливо попросил: «Подождите немного. И помолчите, прошу вас. Они сталкеры… дайте им поздороваться».
Хоть и не курили мы, но Хип все же приобрела в магазине пачку сигарет, которая теперь лежала у меня в нагрудном кармане. Я сорвал пленку и вытащил две сигареты, одну из которых передал девушке. Табачные палочки легко сломались в пальцах и крест-накрест легли на дорогу. Рядом устроились кусочек сахара, галета, и прямо на асфальт упал глоток особой настойки из верной фляжки.
– Здравствуй, Зона. Мы снова пришли к тебе. Спасибо, что дождалась и встретила. Если что не так, ты уж нас прости. Не по злобе мы, а по глупости.
Легкий, прохладный ветерок пролетел над головами и разделил туман на два больших прозрачных крыла с завитыми перьями. На обочине едва слышно щелкнула ветка.
Ответила.
Закрыть глаза. Еще несколько глубоких вдохов, и пора. А внутри все еще горит, и мысли разбегаются в стороны, и ничего я не могу с ними пока поделать. Уж очень острое это ощущение, особенно если успел от него отвыкнуть. Никуда от тебя Зона не денется, сталкер. Да и ты от нее тоже.
Я поднялся, поправил автомат.
– Ну, Проф… командуйте. Какой маршрут?
– Секунду, друг мой… – Зотов что-то быстро записывал в небольшой книжке с кожаным переплетом. – Вы… совершенно точно узнали границу, и это было видно. Что вы почувствовали?
– Извините, Игорь Андреевич. – Хип тоже встала, отряхнулась. – Нет таких слов, не подберу. Оно просто есть.
Мне оставалось только молча кивнуть – точно сказала стажер. Удивительно, но я вдруг ощутил какую-то неправильность вопроса, его неуместность здесь, у границы Зоны. Что-то было пресное и одновременно печальное в том, что ученые никак не возьмут в толк одну простую вещь: не все можно разложить на графики и формулы, на химию или, там, какие-нибудь элементарные частицы. Верит Проф в науку, как в святыню, и даже сейчас, прямо в данный момент, нас с Хип изучает. И правильно, в общем, делает, иначе бы не был он ученым. Но именно по этой самой причине никогда не услышит он голос Зоны в хрусте тонкой ветки и не ощутит ее колючее дыхание на коже.
Проф достал ПМК, сверился с данными.
