style="font-size:15px;"> На мгновение ему стало совестно.
– Когда именно наша королева должна вернуться в Оринф?
Губы Лисандры были плотно сжаты. Эдион ждал ответа.
– Нынче вечером, если ты считаешь это разумным.
– Пропустить сражение и появиться лишь затем, чтобы погреться в лучах победы? Такое поведение едва ли воодушевит войска.
– Тогда скажи – где и когда, и я это устрою.
– Никак ты готова столь же слепо повиноваться мне, как повиновалась нашей королеве?
– Я не повинуюсь никому из мужчин, – прорычала Лисандра. – Но я не настолько глупа, чтобы думать, будто знаю о войне и солдатах больше, чем ты. Мою гордость не так-то легко задеть.
– А мою, значит, легко? – спросил Эдион, намереваясь идти дальше.
– Все, что я делала, делалось для Аэлины и Террасена. Посмотри на своих солдат и командиров, на союзников, примкнувших к нам, и скажи: если бы они знали правду, они сражались бы с тем же рвением?
– Легион Беспощадных сражался, даже когда мы считали Аэлину погибшей. Едва ли что-нибудь изменилось бы.
– Это для воинов легиона. А для наших союзников? Для жителей Террасена? Давай, наказывай меня до конца своей жизни. Тысячу лет подряд, если сумеешь пройти Преображение.
Учитывая, что его отцом был Гарель, Преображение выглядело вполне реальным. Но Эдион старался не думать об этом. С фэйской знатью и фэйскими солдатами он общался лишь по необходимости. Да и они не искали его общества. Он знал: фэйцы презирают полукровок. Но на него никто не смотрел с презрением. Похоже, союзников не волновало, какая кровь течет в его жилах, пока его стараниями они сами были живы.
– Нам и так хватает врагов, – продолжала Лисандра. – Но если ты всерьез решил добавить к их числу и меня, изволь. Я не жалею и никогда не буду жалеть о том, что сделала.
– Отлично, – буркнул Эдион, не придумав другого ответа.
Лисандра смерила его цепким взглядом, словно оценивая мужчину внутри созданного им панциря.
– Эдион, это было настоящим, – сказала она. – Всё. Меня не волнует, веришь ты мне или нет. Но для меня это было настоящим.
Эдион стало невмоготу слушать ее слова.
– Меня ждет совещание, – соврал он, обходя ее. – Сделай одолжение: не пробирайся в этот шатер.
В глазах Лисандры всего на мгновение мелькнула боль, которую она тут же спрятала. Редкостный придурок, какие не встречались ей даже среди рафтхольской знати.
Эдион, не оглядываясь, направился к шатру Киллиана. Лисандра не пошла за ним.
Какая же она дура!
Надо быть конченой дурой, чтобы вообще затеять с ним этот разговор, а затем остаться с болью и пустотой внутри.
Ей хватило достоинства не просить. Не смотреть, как Эдион войдет в шатер Киллиана, и не гадать, надо ли ему действительно посовещаться или просто напомнить себе, что и после сегодняшней бойни жизнь продолжается. Возможно, он просто убежал от ее пылающих глаз.
