года. Одна за одной страны мира будут втягиваться в конфликт. И ради чего? Мы уже говорили чехам, что если победим, то их нация в нынешнем ее состоянии существовать не будет. Три с половиной миллиона судетских немцев должны получить право на самоопределение. А посему отделение Судетенланда от Германии не сможет стать целью союзников в войне. Так за что будем мы сражаться?
– За торжество закона? – предположил Горт.
– За торжество закона. Это точно. И если дойдет до края, мы будем драться. Но ей-богу, мне так хочется найти какой-то иной способ уладить эту проблему!
Премьер-министр резко провел рукой по лбу. Старомодный стрельчатый воротник подчеркивал жилистую шею. Лицо Чемберлена было серым от усталости. Усилием воли он принял обычный деловитый тон:
– Какие практические меры необходимо предпринять?
– Согласно уже достигнутой договоренности нам следует немедленно переправить во Францию две дивизии, чтобы продемонстрировать нашу поддержку, – ответил Горт. – На позиции они выйдут спустя три недели, а еще через восемнадцать дней будут готовы вступить в бой. Однако генерал Гамелен недвусмысленно заявил, что до следующего лета в намерения Франции не может входить ничего более серьезного, кроме как символические удары по Германии. Откровенно говоря, я сомневаюсь, что французы пойдут даже на это. Они останутся за линией Мажино.
– Станут ждать, пока мы не подтянем крупные силы, – добавил Ньюолл.
– Наши ВВС готовы?
Ньюолл сидел с совершенно прямой спиной – узколицый мужчина, тощий как скелет, с седыми усиками.
– Вынужден признать, премьер-министр, – сказал он, – что это самое неподходящее для нас время. На бумаге у нас имеется в составе сил обороны двадцать шесть эскадрилий, но всего шесть из них укомплектованы современными самолетами. Одна «спитфайрами», остальные пять – «харрикейнами».
– Но воевать они могут?
– Некоторые.
– Как это?
– Боюсь, премьер-министр, что у «харрикейнов» есть технические проблемы с пулеметами. На высоте более пятнадцати тысяч футов они замерзают.
– Что вы говорите? – Чемберлен склонился, как будто сомневался, что правильно расслышал.
– Мы работаем над решением, но это потребует времени.
– Нет, о чем вы на самом деле говорите, маршал авиации, так это о том, что мы потратили полтора миллиарда на перевооружение, по большей части на воздушные силы, а когда приходит срок, наши самолеты оказываются небоеспособны!
– Наши планы неизменно исходили из предположения, что конфликт с Германией разразится никак не раньше тридцать девятого года.
Премьер-министр снова обратился к начальнику Имперского генерального штаба.
– Лорд Горт, способна ли армия сбить с земли большую часть атакующих самолетов?
– Боюсь, мы с маршалом авиации находимся в одинаковом
