красно-синие шарики и рассаживаются на козлы рядом с возницами. Повозки сгрудились плотнее.
Аттия торопливо уселась рядом с Риксом и его охранником.
– Вы всерьез собрались драться с подонками бутафорскими мечами и прочим реквизитом?
Вместо ответа Рикс расплылся в беззубой улыбке.
У входа в туннель Аттия вытащила свой нож и пожалела, что нет кремневого ружья. Эти циркачи безумны, но она с ними погибать не намерена.
Тень туннеля неуклонно приближалась и скоро проглотила повозку.
Все исчезло во мраке. Нет, не все. Аттия криво улыбнулась, сообразив, что, если выглянуть из повозки, можно рассмотреть надпись на едущей следом: «Единственная, неповторимая странствующая феерия». Блестящая краска, зеленые спицы. Больше ничего не различить. В узком туннеле перестук осей отражался от потолка громоподобным эхом.
Чем дальше они ехали, тем сильнее беспокоилась Аттия. У любой дороги есть хозяева. У тех, кто хозяйничает на этой, наверняка имеется место для засады. Аттия глянула вверх: не притаился ли кто на мостках или в подвешенной сетке, но увидела лишь сети оберпаука.
И разумеется, Очи. Во мраке не заметить их невозможно. Маленькие красные Очи Инкарцерона, эдакие сияющие любопытством звездочки, время от времени бросали на нее свои взгляды. Аттия вспомнила картинки в книжках и представила, какой кажется Тюрьме – песчинкой, букашкой, выглядывающей из повозки.
«Смотри, смотри на меня, – с горечью подумала Аттия. – Но учти, я слышала твой голос. Я знаю, что путь Наружу существует».
– А вот и они, – тихо сказал Рикс.
Аттия удивленно посмотрела на него, а секунду спустя вздрогнула от грохота: одна решетка упала из темноты впереди, другая – сзади. Заклубилась пыль, замычал вол, которого резко остановил Рикс. Повозки заскрипели и одна за другой погрузились в тишину.
Спереди из тьмы донесся крик:
– Приветствуем гостей! Добро пожаловать на дорожную заставу Мясников Тара!
– Не рыпайся! – шепнул Рикс. – И внимательно слушай меня. – Он спрыгнул с козел и превратился в долговязую тень. Луч яркого света тотчас озарил его, и Рикс прикрыл глаза рукой. – Мы с удовольствием заплатим дань, какую пожелает великий Тар.
В ответ презрительно фыркнули. Аттия подняла голову: кто-то из разбойников точно прячется наверху. Она украдкой вытащила нож: вспомнилось, как комитатусы поймали ее, накинув сеть.
– Скажи нам, о великий, какой дани вы желаете? – с тревогой спросил Рикс.
– Золото, женщины, металл. Что глянется, циркач, то и заберем.
Рикс поклонился и с явным облегчением проговорил:
– Так пойдемте, господа, выберете все, что вам по нраву. Только реквизит нам оставьте, о большем не прошу.
– Ты просто позволишь им… – зашипела Аттия.
– Молчи! – буркнул Рикс и повернулся к жонглеру. – Ты который из братьев?
– Квинт.
