его снегом основательно засыпало. Пока только фельдмаршал, получив текст манифеста телефонограммой, разогнал его по всему миру телеграфом, гриф: «всем, всем, всем…». Столицу после передачи манифеста от телеграфа отключили. То есть телеграммы мятежников принимают в Аудорфе и складируют в штабе фельдмаршала, а им извне в столицу ничего не передают.
– Телеграф в столице только на железной дороге или есть еще линии? – уточнил я.
– Нет. Только железнодорожный. Но мне нравится твоя идея о резервной линии телеграфа. Победим, обязательно озабочусь. Видишь ли, Савва, никто не предполагал открытого бунта гвардии, – включился в наш разговор до того молчавший монарх, отставив пустую рюмку в сторону. – Ждали изощренных интриг, а не буйного битья лбом об стену. Оттого и хватились поздно…
– Вы их недооцениваете, государь, – озарило меня внезапно. – Что, если Тортфорт всего лишь таран и жертвенный барашек для кого-то более хитрого и в интригах изощренного?
– Какой жертвенный барашек? Они все там что, поклонники «оставшегося бога»? – удивился император.
– Я не знаю об их религиозной принадлежности, государь, но мне показалось по составу перебежчиков, они ожидают, что валить будут весь клан Тортфортов. А те, кто стоит за ним, сейчас просто ждут: чья возьмет? Но, может быть, я и не прав. Не настолько я серьезно разбираюсь во взаимоотношениях старых имперских родов, но чуйка такая есть. Кстати, известно что-нибудь о реакции наследников великого герцога?
– Нет. У них там сейчас свои разбирательства на предмет того, кто займет трон электора, – пояснил Молас. – Прямого наследника нет. Точнее, есть как бы наследник, но это недееспособный молодой человек по причине крайней умственной отсталости. Считай, что род Магусфортов вчера пресекся. Будут выбирать нового великого герцога… А там только на подсчетах процентов герцогской крови у претендентов даже ушедшие боги ногу сломят.
– Кто фаворит? – заинтересовался император, наливая генералу и себе еще по рюмке.
Моя посудина так и осталась стоять нетронутой. Мне еще в бой идти. Да и не пью я никогда в такую рань.
– Бывший имперский принц Тон, – усмехнулся Молас. – Он устраивает все группировки знати в центральной империи по принципу равноудаленности от главных семей, былой близости к трону и налаженных связей в столице. К тому же родовое его герцогство маленькое и не так уж сильно экономически развитое, чтобы он мог кому-то что-то диктовать. Да и он сам не хочет в электоры, так же как не хотел и в императоры. Так что как можно быстрее надо приводить к присяге западный воздухоплавательный отряд.
– А каковы позиции Тортфортов в великом герцогстве? – спросил Бисер.
– Никаковы, государь. Их там никто не хочет. Они успели со всеми испортить отношения за последние двадцать лет. Все их сторонники сейчас в столице. По крайней мере, так выглядит. Уже шестьдесят два офицера гвардии перебежали к нам. Я не знаю,
