style="font-size:15px;"> Как только Хэл покинул комнату, Бодлеры с тревогой и испугом воззрились друг на друга.
– Он снова нас разыскал, – тихонько, чтобы не расслышал Хэл, произнесла Вайолет. Она почти не слышала своих слов, так громко стучало у нее от страха сердце.
– Видимо, он знает, что мы здесь, – согласился Клаус. – Поэтому и проводит ревизию – чтобы нас найти и захватить.
– Сказать! – выпалила Солнышко.
– Кому же мы скажем? – отозвался Клаус. – Все считают, что Графа Олафа нет в живых. Они не поверят трем детям, если те заявят, что он замаскировался Маттатиасом, новым завом человеческими ресурсами.
– В особенности если их фотографии помещены на первой странице «Дейли пунктилио» и к тому же они разыскиваются за убийство, – добавила Вайолет. – Нет, наш единственный шанс – раздобыть сникетовское досье и посмотреть, нет ли там фактов, позволяющих привлечь Олафа к суду.
– Но бумаги из хранилища выносить нельзя, – напомнил Клаус.
– Значит, мы их прочтем прямо здесь.
– Это легче сказать, чем сделать, – заметил Клаус. – Мы даже не знаем, под какой буквой его искать, а Хэл будет с нами весь день.
– Ночь! – выпалила Солнышко.
– Правильно, Солнышко, – похвалила ее Вайолет. – Хэл проводит тут весь день, но на ночь уходит домой. Когда стемнеет, мы прокрадемся сюда из недостроенного крыла. Это единственный способ раздобыть досье.
– Ты кое-что забываешь, – остановил ее Клаус. – Хранилище документов на ночь закрывается крепко-накрепко. Хэл, как ты помнишь, сам запирает все шкафы.
– Я об этом не подумала, – призналась Вайолет. – Одну отмычку я могу изобрести, но не уверена, что у меня хватит времени изобрести отмычки ко всем шкафам.
– Дишью! – проговорила Солнышко, желая сказать нечто вроде «А у меня уходит несколько часов на то, чтобы открыть зубами один шкаф!» – Без ключей нам документа не добыть, – подытожил Клаус, – а без него не победить Графа Олафа. Что же нам делать?
Дети вздохнули и глубоко задумались, глядя прямо перед собой. И пока они так глядели, они увидели предмет, который подал им идею. Предмет был маленький, круглый, с яркой блестящей кожицей, и дети поняли, что это хурма. Но они знали: если у кого-то зрение уже не то, что прежде, он может принять хурму за сливу. Бодлеровские сироты сидели и смотрели на хурму, и у них созревал план, как обмануть кое-кого, чтобы он принял одну вещь за другую.
Глава шестая
ЭТО не рассказ о Лемони Сникете. Бессмысленно рассказывать сникетовскую историю, поскольку происходило все очень давно и никто уже не может ничего изменить. Поэтому единственной причиной моих, я бы сказал, записей на полях может служить желание сделать книгу еще более невыносимой, жуткой и неправдоподобной, чем она уже есть. Нет, это рассказ о Вайолет, Клаусе и Солнышке Бодлер и о том, как они нашли кое-что в больничном хранилище документов, что полностью перевернуло их
