чашка с грохотом опустилась на стол. – Я вам помогаю, и я же становлюсь в чем-то виновным…
– Нет-нет, Иван Егорович, успокойтесь, просто я хочу для себя прояснить, почему два описания двух разных свидетелей так разнятся? Не скажете, почему?
– Этого я знать не могу.
– И самое странное, мы приходим арестовывать преступника, а нам достается холодный труп. Неужели злодеям мало доли в деле и они решили ее увеличить, ведь половина лучше трети?
– Конечно.
– Но есть еще одна странность, Петр Трофимович описал внешность человека, ну прямо копию, некоего Сеньки Хохла: прямой шрам под нижней губой, отсутствие передних зубов, серые глаза, нос с горбинкой, тонкие брови, словно прочерченные над глазами одной линией. Абсолютно точный портрет, – Иван Дмитриевич бил наугад, хотя описание и подходило под Семена Днепровского, прозванного Сенькой Хохлом, – и нам не составило труда привезти его сюда. Очень охоч Сенька до женской ласки, и после удачного дела где его можно найти, Миша?
– В публичном доме на Моховой.
– Губит Сеньку привычка, – Иван Дмитриевич показал глазами, мол, быстро на Моховую.
– Я не пойму… – начал Минц.
– Давайте договоримся, Иван Егорович, что о вашем участии в деле я знаю…
Начальник станции вскочил, размахивая руками.
– Я не позволю возводить на меня напраслину!
– Иван Егорович, вы сядьте, в ногах правды нет, и вы думаете, Сенька вас пожалеет? Он именно вас выставляет главным злодеем и именно на вас возлагает ответственность за пролитую кровь.
– Но ведь меня… – Минц прикусил язык, безвольно присел на краешек стула, плечи опали, и перед Путилиным теперь сидел маленький несчастный человек.
– Я знаю, что вас там не было. Но чтобы выгородить себя, Сенька во всем обвинит вас.
– Но ведь я был на станции, когда совершалось смертоубийство.
Иван Дмитриевич откинулся на спинку кресла.
– Зачем надо было проливать столько крови?
– Я не знал… Я все рассчитал до минуты, они должны были войти в дом и сразу до Федьки, связать, забрать деньги, золото, и пока Веселый освободился бы, эта троица уехала бы в столицу, а там их не найти. Притом Федька никогда бы не пошел в полицию, вы же знаете, что он скупал краденое. Но все пошло не так, как запланировано, это Сенька мне назвал приметы человека, на которого я должен был указать.
– Как же Петр Трофимович?
– Сенька упустил, а я не догадался.
– Почему Сенька хотел сделать Прохора козлом отпущения?
– Не знаю, спросите у него.
– Ради чего все затеяно?
– Деньги.
– Десять убитых.
– Это все Сенька.
– Но вы же его надоумили совершить налет?
– Но убивал-то он?
– Теперь Сеньке до конца дней не выйти с каторги, там и подохнет, как собака.
– А я?
– Это
