style="font-size:15px;"> За скудным обедом градоначальница подмигивала мне тем глазом, который не виден был ее супругу, и вообще выглядела не в меру возбужденной и общительной. Она умудрялась под столом доставать своею ногою до моей и в то же время улыбаться супругу, уныло размазывавшему ложкой по тарелке тыквенную кашу с медом, которая, несмотря на мой пустой желудок, никак не лезла мне в рот.
Мы выпили еще по чарке горькой за здоровье Ее величества дражайшей императрицы Анны Иоанновны, после чего губернатора сморил сон, и он начал похрапывать прямо за столом. Голова его свесилась на грудь, картуз сбился набок. Его супруга улыбнулась мне, подмигнула обоими глазами, а затем принялась будить градоначальника.
– Ты устал, мой любезный супруг, – ворковала она. – Дела государственные – тяжелое бремя. Тем паче для человека в твоих летах. Федька проводит тебя в опочивальню. Эй, Федька, – крикнула она, и в комнату тут же вбежал лакей, который помог хозяину подняться со стула и повел его прочь из залы.
Мы остались вдвоем, и у меня от тоски и безысходности сжалось сердце. А градоначальница, плотоядно поглядывая на меня, принялась еще настойчивее тереться своею ногой об мою. Однако если она рассчитывала распалить меня этим, то эффекта добилась противоположного. Мой мозг судорожно искал выход из создавшегося положения. Выход, однако, нашелся всего лишь один, и я, несмотря на приближающуюся ночь, был готов им воспользоваться.
Извинившись перед хозяйкой, я сказал, что с сожалением вынужден покинуть ее на некоторое время по причинам нужды, о которой за столом не говорят. После чего, натянув на лицо фальшивую улыбку, я удалился из залы и поспешил вниз в конюшню, предполагая быстро оседлать моего скакуна и немедля отправиться в путь.
Каково же было мое разочарование, когда я увидел пустое стойло, куда я собственными руками завел сегодня днем моего не знающего устали коня. Не было видно и конюха, хотя я несколько раз и позвал его громким требовательным голосом. В конечном счете мне пришлось отказаться от моего отчаянного плана и за неимением лучшего вернуться в залу, где на своем месте восседала хозяйка сего дома. На лице ее гуляла блудливая улыбка.
– Изволили проведать боевого коня? – спросила она.
– Да, видите ли, привычка – я забочусь о нем, а он выручает меня.
– Пойду и я проведаю своего коня – он у меня к старости совсем скакать перестал. Его все больше в сон клонит. А мне другое нужно, – сказала она, в очередной раз подмигнув мне. – Федька проводит тебя в отведенную опочивальню. Только ты смотри – не усни. Все равно приду разбужу.
Не буду посвящать читателя в подробности этой ночи. Скажу лишь, что далась она мне нелегко. Чтобы добиться хоть какого-то результата, мне приходилось представлять перед собой всевозможных прелестниц, с которыми сталкивала меня жизнь, – без них градоначальница ушла бы из моей постели не солоно хлебавши, как уходила из постели своего супруга.
Впрочем,
