портил ей вечер, влюбленным голосом заявляя:
– Радость моя, я никогда не сумею достойно отблагодарить тебя за нашу дочь.
Мари опускала глаза, чтобы скрыть досаду. Муж умилялся тому, что принимал за скромность.
Со временем он начал беспокоиться. Шли месяцы, а молодая женщина так и не приходила в себя. Куда подевалась жизнерадостность девушки, на которой он женился? Он засыпал ее вопросами, но она всегда отвечала уклончиво.
– Может, ты хочешь начать работать? – спросил он однажды.
– Да. Но это же невозможно, я бросила учебу.
– Ты слишком умна, чтобы стать секретаршей.
– Ты мне это уже говорил. Тогда для чего я достаточно умна?
– Мне скоро понадобится бухгалтер в аптеке.
– Я в этом ничего не понимаю.
– Научишься. Уверен, у тебя отлично получится.
– А малышка?
– Я сам объясню твоей матери, что невозможно одновременно изучать бухгалтерский учет и сидеть с ребенком.
Оливье отправился к теще и завел с ней совсем другой разговор: ее дочь страдает от послеродовой депрессии, и только перспектива выйти на работу может пробудить в ней желание жить. Он умолял ее взять на себя заботу о внучке. А он каждый вечер будет заходить за Дианой.
– Согласна, и с радостью, – ответила бабушка.
Когда зять удалился, она возликовала:
– Благослови тебя Господь, Оливье!
– Никогда бы не поверил, что Мари впадет в депрессию, – заметил дед.
– Да какая там депрессия! Она болезненно ревнует к собственной дочери. Именно это отравляет ей жизнь.
– Но с какой стати ей ревновать к малышке?
– Как будто для этого нужны причины! Мы с тобой растили наших двух дочерей, стараясь все делать по справедливости. Мы никогда не давали одной больше, чем другой. Брижит старше Мари и не так красива, как ее младшая сестра, и вообще-то, ревновать должна бы она. Но в ней этого никогда не было, в отличие от Мари. Я было решила, что с ее проблемой покончено: она признана самой красивой девушкой в городе, и замужество ее всем на зависть. Но нет: я собственными глазами вижу, что она ревнует к своей дочери.
– Как можно ревновать к младенцу?
– Малышка очаровательна, она привлекает внимание, и этого достаточно.
– Думаешь, она с ней плохо обращается?
– Нет. Мари не злая и не сумасшедшая. Но она не проявляет никакой нежности к ребенку. Бедной Диане это не очень-то приятно.
– Как можно не любить такого ангелочка?
Дедушка и бабушка окружили внучку любовью, тем более что они сознавали, как ей этого не хватало. Быт ребенка совершенно переменился.
Раньше в жизни Дианы было два важных события: утро и вечер. Они совпадали с моментами, когда отец брал ее на руки, чтобы поцеловать, поменять подгузник и дать бутылочку, осыпая ласковыми словами. Между этими двумя берегами дня или ночи простиралась бесконечность:
