и поддержки. На мой взгляд, намного проще замкнуться на пространстве собственной страны, удачно обнаружив здесь свою профессиональную нишу и успешно заняв ее, пусть, конечно, не без труда. Но куда сложнее дерзнуть вырваться из комфортной зоны своей языковой среды, чтобы в большом мире, где никто даже не задумывается о том, чтобы притормозить и обратить на тебя внимание, заставить окружающих все-таки остановиться и начать тебя слушать. А в общем монологе своей речи рассказать еще и о красоте своей страны.
Именно поэтому я по-человечески расстраиваюсь, глядя на образ художника Сафронова, складывающийся лишь из тех обрывков его жизни, на которые хватило места в газетных публикациях. Сам медийный формат, к сожалению, не способен дать пространство для того, чтобы человек мог развернуть в его рамках свое «я», показать «я» в соприкосновении с чьим-то «он», описать духовную и телесную близость с чьим-то «она». У книги в этом смысле значительно больше возможностей.
Однако в этой связи мне ярко (исключительно, конечно, с точки зрения самих героев) вспоминается образ Иешуа Га-Ноцри из романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», который о записях на пергаменте своего ученика Левия Матвея говорит: «Эти добрые люди ничему не учились и все перепутали, что я говорил. Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое время. И все из-за того, что он неверно записывает за мной. Ходит, ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там записано, я не говорил. Я его умолял: сожги ты Бога ради свой пергамент! Но он вырвал его у меня из рук и убежал».
Книга «Кино для взрослых: Никас Сафронов» – попытка «записать за Никасом» верно. Услышать его. Понять и осмыслить им сказанное именно в той глубине, в которой Никас произносит слова. Полагаю, что вопрос художника в диалоге с собеседником «Понимаете?», «Вы меня понимаете?» знаком каждому журналисту, который когда-либо брал у него интервью. И вообще каждому человеку, с которым Никас Сафронов когда-либо беседовал всерьез, что называется, по душам. Помимо того, что мы знаем о нем из прессы – эмоциональность, страстность, энергичность художника, его воля к качественной и достойной жизни, его талант и, конечно, его скандалы, – Никас еще достаточно прямой и открытый, смелый и свободный. Мысли у него красивые и небанальные, более того – очень полезные для потомков.
История Никаса Сафронова читается в этой книге так, будто вы просматриваете документальный фильм о его жизни. В кадре практически всегда он, главный герой, рассказывающий от первого лица. Однако жанр предупреждает, что даже самый интересный и яркий протагонист для полноценного раскрытия своего персонажа нуждается в участии других героев. Поэтому здесь же появляются его близкие друзья: актер театра и кино, поэт Валентин Гафт, актер и режиссер Армен Джигарханян, режиссер-постановщик, писатель Александр Стефанович, ученый-зоолог
