style="font-size:15px;"> – Нет уж, послушай! – он резко откинул покрывало и сел на кровати. – Знаешь, честно говоря…
– Это кто тут будет говорить честно? – она истерично расхохоталась. – Ты? Я не верю!
– Заткнись, шлюха!
– Это я-то шлюха? Да я ждала тебя год…
– А брат? До меня докатились слухи…
– Ах, вон что, младшего братца вспомнил! А не ты ли всучил меня в его лапы, дрянь?..
– И всё же, – Луис холодно сжал губы, каменея лицом.
– Двум богам служить нельзя. Ты и так знаешь, – я выбрала тебя. Да и брат твой мальчишка…
– Ты это только поняла сегодня?
– Вчера, – она снова захохотала сквозь слезы и прижалась к нему: – Когда начинаешь иметь дело с настоящим мужчиной… Неужели не видишь, как я люблю тебя? Ну погрей же меня, – она ляснула зубами скорее от нервной дрожи, чем от озноба, и еще плотнее прижалась к его груди.
Он пристально, в упор посмотрел на ее красивое скуластое лицо с темными, что тропическая ночь, глазами под густыми ресницами, на большой, чувственно очерченный рот и с раздражением ощутил, как его желудок и чресла вновь стали сливаться и затягиваться в какой-то приятно ноющий узел.
– Ты вернулся ко мне, мой солдат. К своей Тиберии. Расслабься и отдохни.
Черная пена волос ее заскользила по его животу вниз. В какую-то минуту, не видя ее лица, а только разметавшиеся по его груди локоны, он вновь представил Терезу. «При свече все женщины красавицы, а кошки серые…» – вспомнились ему почему-то слова отца, но тут же в памяти всё полетело вверх дном и он почувствовал, что в его мозгу вспенивается какой-то магический котел блаженства и страсти…
* * *
– Тебе было сладко? – Тиберия боролась за любимого, как могла. Она вынула из коробки Луиса сигару и, прикурив, с улыбкой протянула ему. На кончике осталась влага ее губ, и капитан, отдыхая телом, с чувственным удовольствием зажал сигару в зубах.
– Ну скажи, о чем ты всё думаешь? Что-то случилось? Хочешь еще вина?
– Нет, но с тобой мне было действительно сладко.
– Хочешь, я навек останусь с тобой…
– Если что? – он усмехнулся в душе наивности Тиберии.
– Если ты… согласишься…
– Ребенок? И этот довод ты собираешься бросить на весы нашего романа?
– Да! – почти выкрикнула она, интуитивно чувствуя его иронию.
– Ну так вот, уясни, – Луис терял остатки терпения. – Уж не знаю, какое колдовство свело нас вместе в Сан-Ардо. Но знай, что никаким колдовством тебе меня не удержать.
– Когда собираешься уезжать? – Тиберия уткнулась лицом в подушку.
– Завтра. И думаю, что с утра. Все люди за чем-то гоняются. Это и есть наша жизнь… Иначе было бы скучно.
– Может быть, – она злобно взглянула на его отрешенное лицо, на усы, которые так любила,
