уходил из таверны в приподнятом настроении. Значит, нужно искать блондинку по имени Эжени, которая, вероятно, все еще носит форму ученицы Школы Чернокнижия. Темные феи у входа напрасно улыбались мне со всем кокетством, на которое только способны погостные волшебницы. От них веяло запахом свежевырытых могил, влажной от дождя землей и кладбищенскими цветами. Мой огонь, наверняка, очень сильно бы их обжег. Поэтому я прошел мимо, стараясь не смотреть, на их обворожительные, хоть и смертельно бледные лица.
– У него роман с земной королевой, – повторила одна из фей присказку, которая уже стала напоминать эхо. – Феи ему больше не нужны.
– Земные королевы очень быстро стареют и умирают, – оптимистично добавила ее чернокрылая подруга с угольно-черными локонами. – И века не пройдет, как он снова будет свободен.
– Да здравствует дракон! – крикнула мне вдогонку третья черная фея, которую я вначале даже не заметил, так как она пряталась в печной трубе, из которой теперь выбиралась на крышу, очевидно, чтобы полюбоваться на звездное небо и поймать пару-тройку радужных светляков, которые якобы способны исполнять любые желания. Я ответил ей, выдохнув в ночь струйку легкого пламени.
ВОЛШЕБНОЕ СУЩЕСТВО НА МЕССЕ
Как ни смешно, а в королевстве справляли праздничное богослужение. Я попал на него прямо, когда вернулся, и сирена в зеркальце недовольно пискнула, когда поняла, что я несу ее в собор. Пришлось спрятать ее за пазуху, чтобы она не обожглась от сияния святынь. Только мы, волшебные существа, от него обжигались, потому что принадлежали когда-то к когорте павшего воинства самого Люцифера. Но ко мне это правило не относилось. Я родился намного позже, чем Когорта Насмешников основала свои царства, превратившись на земле из павших ангелов в фей, эльфов, водяниц, троллей, гоблинов и тому подобное. Сам Люцифер их всех от себя прогнал. Их шуточки и слабость начали его раздражать. Зато на свет появился я – сын восставшего когда-то против бога ангела и земной принцессы, повелевавшей стихией огня. Поэтому сам я входить в храм практически не опасался. Моя высокая родословная была достаточной защитой, чтобы не сгореть от вида святынь. Но многим феям в церкви становилось плохо, то же самое относилось и к колдуньям, поэтому я крайне удивился, что Серафина дала разрешение на проведение мессы. В ее королевстве даже священнослужителей давно не осталось, пришлось пригласить их из Рошена. Я глянул на их набожные, но слегка хитроватые мины и понял, что со времен Августина там мало что изменилось. Сам великий инквизитор Августин нынче сидел и занимался магией в моей Империи, а в Рошене, откуда я его забрал, уже стояли ему памятники по всем храмам. Он почитался главным святым не только там, но и во всех окрестных государствах. Ведь он прогнал из Рошена огнедышащего дракона, и даже стаи волков-оборотней, сновавшие по ночам по городу якобы тут же бросали жертву и убегали, если натыкались на памятники Августину. Самого Августина эти новости ни чуть не радовали. Он уже понял, что статус святого при жизни мало что дает, ведь почитать тебя начинают только после смерти. Фактически он уже считался мертвым,
