занимается историей вопроса, – звучно произносит Кролик.
История в образе бесстрастной короткостриженой кареглазой женщины без косметики. Из нас троих улыбаюсь уже только я.
– И что же, Кролик, включает в себя обвинительный список? – бодро спрашиваю я, раз уж мы вступили в рукопашную. – Поджог королевских доков?
– Ну-ну, Питер, “обвинительный список” – это вы уже загнули! – так же бодро отбивается он. – Решение проблем – вот, собственно, и всё. Позвольте вам задать один вопрос, пока мы не перешли к остальной повестке, не возражаете? – И снова глаза-щелки. – Операция “Паданец”. Как она готовилась, кто руководил, с чего все пошло не так и каково было ваше участие?
Становится ли легче на душе, когда оправдываются твои худшие ожидания? Только не в моем случае.
– Вы сказали “паданец”, я не ослышался?
– “Паданец”, – повторяет он громче на случай, если моя слуховая гарнитура чего-то не уловила.
Не торопись. Помни, ты уже в возрасте. Память нынче уже не та. Держи паузу.
– Паданец… вы не могли бы уточнить, Кролик? Дайте мне подсказку. Когда это было?
– Начало шестидесятых. И наши дни.
– Вы сказали “операция”?
– Секретная. Кодовое название “Паданец”.
– Направленная против кого?
Сбоку следует подсказка от Лоры:
– Советы и их союзники. Против восточногерманской разведки, известной как Штази. – Последнее слово она выкрикивает, чтобы я наверняка расслышал.
Штази… Штази… минутку… Ах да, Штази.
– С какой целью, Лора? – спрашиваю я, собрав осколки в одно целое.
– Ввести в заблуждение, обмануть противника, прикрыть главный источник информации. Проникнуть в московский Центр с целью выявить возможного предателя или предателей внутри Цирка. – И тут же, с жалобной интонацией: – У нас не сохранилось ни одного досье. Лишь несколько отсылок к делам, которые словно испарились в воздухе. Вроде как отсутствуют. Предположительно украдены.
– “Паданец”, “Паданец”, – повторяю я, качая головой и улыбаясь, как это делают старики, даже когда они не такие старые, как кому-то кажется. – Простите, Лора. Не слышу звона.
– Даже отдаленного? – Это уже Кролик.
– Увы. Чистый лист. – А сам мысленно отгоняю картины, как я, еще совсем молоденький, в костюме доставщика пиццы, перегнувшись через руль недавно освоенного мотоцикла, везу спецрейсом ночные досье Цирка “некоему” лондонскому получателю.
– На случай если я об этом забыл упомянуть или вы вдруг не расслышали, – говорит Кролик медоточивым голосом. – Насколько мы понимаем, в операции “Паданец” участвовал ваш друг и коллега Алек Лимас, которого, если помните, застрелили у Берлинской стены, когда он пытался спасти свою подругу Элизабет Голд, которую к тому моменту тоже уже застрелили. Или этого вы тоже не помните?
– Еще как помню, – огрызаюсь я. И только
