и снова радостно заулыбался.
– Что ж вы, господа, сразу не сказали, что хотите увидеть сангома[10]? – проворковал он, доставая из закромов другой буклет, потоньше. – Завтра после обеда состоится экскурсия в музей «Шакаленд»[11], где вы сможете посетить настоящую зулусскую деревню, поучаствовать в старинных обрядах и танцах, приобрести уникальные сувениры и, конечно же, увидеть за работой легендарных целителей – сангома. Сбор экскурсантов в два часа пополудни в центральном холле отеля.
– Гарик! – проревел русский, глядя при этом не на своего цветного приятеля, а прямо в челюсть администратора. – Скажи ему, что нам нужен такой колдун, к которому он сам бы обратился за помощью в трудной ситуации.
Обиженный африканец хотел было сказать, что его родина – вовсе не дикая страна, как думают некоторые туристы, и что здесь живут цивилизованные, образованные люди, только из уважения к предкам соблюдающие кое-какие ритуалы, но на самом деле в духов и колдовство не верящие. Хотел, но поглядел на большого белого человека и передумал.
Нет, этот постоялец совсем не выглядел гигантом – лишь ненамного выше среднего роста, кулаки чуть больше обычного размера, чисто выбритый квадратный подбородок, массивный нос с забавной вмятиной чуть ниже переносицы, а шрам на щеке совсем маленький и аккуратный. Обычный человек. Знаменитые регбисты братья дю Плесси смотрятся намного внушительнее. Особенно вдвоем. Но если бы этого русского добавить к ним в первую линию схватки, то, пожалуй, «спрингбокс»[12] так позорно не проиграли бы новозеландцам на последнем кубке мира. Во всяком случае, сейчас взгляд хищных неуютно-серых глаз постояльца показался работнику отеля куда более опасным, чем самый жесткий захват Бисмарка дю Плесси.
– Хорошо, господа, – вздохнул он, убирая обратно рекламные проспекты и воровато оглядываясь. – Завтра утром я познакомлю вас с нашим шофером Мзингвой. Он чистокровный зулус, его мать до сих пор живет в маленькой деревушке в самом дальнем углу провинции Ква-Зулу. Так вот, несколько лет назад отец Мзингвы тяжело заболел. Лечить его доктора даже не пытались, сказали – через месяц помрет. Больной и сам это чувствовал, но мучился больше оттого, что так и не дождется внуков. А Мзингва был единственным выжившим из шестерых его детей, но в то время еще даже не собирался жениться. И тогда старейшины позвали из соседней деревни какого-то знахаря. Уж не знаю, что он там сделал, но старик прожил еще три года, дождался приезда годовалого внука и только потом спокойно и умиротворенно отправился в мир духов. И если на свете существуют настоящие колдуны, то этот знахарь – один из них. У Мзингвы завтра выходной, но, я полагаю, он не откажется вас отвезти. За дополнительное вознаграждение, разумеется.
Во взгляде хищника появилось что-то человеческое. Или, может быть, он просто почуял новую добычу.
– И сколько ехать до этой деревни?
Администратор ответил, а молодой русский безразличным тоном перевел:
– Насколько
Сангома – врачеватель в Южной Африке, практикующий народную медицину.
Шакаленд – реконструированная зулусская деревня, этнографический музей под открытым небом, названный так в честь легендарного короля и основателя зулусского государства Шаки (1787–1828).
Спрингбокс – «антилопы», неофициальное название сборной Южно-Африканской Республики по регби. Бисмарк и Янни дю Плесси – игроки этой сборной.
