шифером шурша, крыша едет не спеша.
Вот я и подумал что, не спеша-то вот, она у меня и съезжает. Но я все равно осмотрелся. Что же это было такое? Вокруг – никого. По-прежнему всё было так же тихо и спокойно. Я ничего не понял и попытался продолжить свой путь.
Но только я сделал шаг, как вновь раздалось:
– Ой! Ой!
Я вновь остановился в недоумении. Странно. Что это было за «ойё-ёй»? Я еще раз осмотрелся. Под ногами – ничего. Вдоль дороги, ни спереди, ни сзади – никого не было.
Потом я стал осматривать придорожные кусты терновника. Пригляделся к зелени кустов, и среди желтых цветков одного из кустов терновника, на его колючках, я увидел небольшого желтого мишутку. Он был такого же желтого цвета, как и цветы терновника. И, поэтому его сразу-то и невозможно было разглядеть. Он почти сливался с желтым фоном цветочных кустов.
Откуда он здесь мог взяться? Я, перепрыгнув через канаву, отделявшую трассу от кустарника, подошел к этому кусту. Потом с удивлением посмотрел на него.
Мишутка весело улыбался, расправив ко мне свои ручки. Я посмотрел на свою находку и полушутя спрашиваю его:
– Чего кричишь? – а он, как будто в ответ, кивнул головой и махнул мне лапкой.
Я не понял что это такое. Явь это или глюки.
Протер глаза. Посмотрел на этого странного незнакомца. Не верилось – слышал я его голос или нет. Правда это, что со мной происходит, или нет? Разговаривает этот зверь со мной, или это уже у меня в голове точно что-то шуршит?
Но все-таки мишка был, и он действительно застрял в иголках куста терновника, ветви которого под воздействием ветра слегка шевелились.
Он сидел на иголках. Он не упал, когда кто-то его, видимо, выкинул из машины. Но мишка не упал на землю, он просто задержался на иголках терновника. Я протянул к нем руку и взял его. Непроизвольно подумалось: – Вот это да! Если кому рассказать, то не поверят же.
О, какой он был красивенький и хорошенький. Он был только весь мокрый, но так же весело улыбался. Глазки у него были такие веселые и довольные, что настроение у меня само собой приподнялось.
Я взял его в руки и стал разглядывать. Говорю ему:
– Привет, – а он, как будто, в ответ снова махнул мне лапкой:
– Привет-привет, – непроизвольно вырвалось с его стороны.
Что? Он и в самом деле со мной разговаривает? Да и пусть говорит, значит, с кем-то на самом деле, можно будет поговорить в трудную минуту. Я снял его с колючек терновника, и принялся рассматривать.
Это был желтый мишутка, совсем продрогший от напитавшейся влаги. Я отряхнул его от капель дождя и положил к себе на грудь, под комбинезон. Пусть согреется. А он, и в самом деле, был холодный и мокрый. Почувствовав, что он верных руках, мишутка замолк.
Я перепрыгнул обратно через канаву. Не хотелось мне идти на эту трассу туда, где гудели автомобили. Заглянул за отворот комбинезона и посмотрел в глаза спасённого мишутки. Смотрю, а у него сбоку прицеплена
