в щель полуоткрытой двери, он чуть ли не прокричал туда: – Четвертак! Тебе замена приехала! – и распахнул дверь полностью. Откуда-то из глубины каюты, а это была какая-то полутёмная щель, выглянула заспанная физиономия с взлохмаченными волосами. А потом раздался радостный вопль:
– Ура! Наконец-таки они разродились! А то я уж тут думал, что мне опять придётся в рейс идти, – это уже говорило тело, которое всовывало ноги в какие-то чёботы, стоявшие тут же на полу.
Мужику было уже лет за тридцать. Но почему-то он всё ещё был четвертым механиком, Малову то было всего лишь двадцать четыре. Вид четвертого механика как-то удивил Малова. Он считал, что встретит такого же возраста четвертого механика, как и он сам и им легче будет найти общий язык. Поэтому в первый момент Малову как-то стало не по себе, что встретил такого «старика».
– Ну, ладно, – непроизвольно подумалось, – Пусть будет и так. Всякое бывает в жизни.
Не обращая внимания на замешательство Малова, мужик сунул Малову заскорузлую широкую ладонь:
– Колян.
Ощутив мощь его ладони, Малов пожал её с достоинством. У Малова ручка тоже была не щепка. Не каждый мог её сломить:
– Егор, – как можно спокойнее Малов посмотрел в его открытое лицо.
– Некогда мне тут больше ждать с моря погоды, – начал Колян с пол оборота.
– Через два часа придет рейдовый катер, а потом следующий будет только поздно вечером. А я хочу домой хоть сегодня съездить, – потом, не переключая тона, он продолжал, – Пошли к деду, – он протиснулся в щель между Маловым и дверью и, приглашающе махнул рукой, показывая, чтобы тот следовал за ним.
По узкому трапу они поднялись палубой выше. Каюта деда находилась по левому борту в носу надстройки.
Дверь в неё была открыта, как всегда у всех нормальных моряков.
Колян пару раз стукнул костяшками пальцев по открытой двери и осторожно заглянул туда:
– Иваныч! Глянь – ко мне замена приехала, – радости Коляна не было предела. Он весь прямо таки светился от счастья, которое свалилось на его голову. За столом, который находился у лобового иллюминатора, сидел небольшой кругленький дедушка. На самом деле – это был «дед». По возрасту он был точно дедушкой.
Голова у него была абсолютно лысая, как биллиардный шар, только где-то у шеи просматривались остатки седых волос. Лицо круглое, носик вздернутый. На кончике носа напялены очки.
Дед сидел и что-то старательно выписывал на одном из бланков, который лежал перед ним.
Он оторвался от своих бумаг, медленно посмотрел на Малова и, похлопывая белесыми ресницами небольших глубоко посаженных глаз, спросил:
– А чё эт тя к нам направили?
Малов всё ожидал, но только не такого вопроса:
– Сам не знаю, – пожал он плечами, – Выписали направление, потому и направили.
– Ну, ладно, ладно, – миролюбиво продолжал дед.
Он приподнялся с кресла и протянул Малову розовую круглую ладошку:
– Иван Иваныч, – представился
