дедок.
– Я не могу этого сделать. Извините. – Калимуллин захлопывает журнал и прикрывает его ладонью. – Он очень неаккуратный студент. Были бы у него хотя бы все расчетки выполнены, тогда еще можно было бы о чем-то говорить.
Калимуллин утыкается взглядом в стол. Довольно странно, но меня это сейчас даже радует: видеть его пристально смотрящие белесые глаза – удовольствие ниже среднего.
– Ну, что ж – понятно, спасибо. Всего хорошего вам, Ирек Хафизович.
– Всего хорошего, – кряхтит он вновь.
Я киваю на прощание лаборантке и выхожу в коридор. Найдя в расписании фамилию Азбарова, с удовлетворением отмечаю, что и он сейчас должен быть в университете, причем не где-нибудь, а совсем рядом, в Е-416. Я достаю мобильник: на часах девять тридцать пять, а, значит, занятие скоро должно подойти к концу, если уже не закончилось. Выхожу к главной лестнице Е-корпуса, напротив которой и находятся все аудитории с номером шестнадцать. В коридоре уже слышится гул, который быстро нарастает. Затем дверь четыреста шестнадцатой распахивается и высвобождает поток студенческих тел. Через минуту аудитория свободна, и я вижу, как нужный мне «объект А.» уже направляется к выходу, вертя в левой руке ключ от кабинета.
Азбаров выглядит как типичный сухарь и мужик с низкой потенцией – о последнем, согласно восточной физиогномике, свидетельствует перманентно поджатая нижняя губа. Строгое выражение почти неподвижного лица и острый взгляд узких, типично монголоидных глаз не предвещают мне успеха. По крайней мере, легкого.
– Здравствуйте, Ильдар Рифкатович!
– Здравствуйте. – Монотонный голос моего «объекта» кажется, не способен выражать какие-либо эмоции.
– Меня зовут Игорь Владиславович Сокол, я с кафедры маркетинга…
– Очень приятно, – все тем же бесстрастным голосом отвечает «объект».
– У вас сейчас найдется пара минут, чтобы поговорить?
– Да.
«Идеальная модель для создания интеллектуального робота…».
– У меня к вам будет большая просьба. В вашей группе ДПМ-3-04 учится Авхадеев Арслан. У него сейчас внимание от учебы отвлечено на некоторые семейные проблемы. Вы не могли бы ему тройку поставить, чтобы он хотя бы с зачетами не мучился?
– А вы кто ему будете? – спрашивает меня эта белковая вычислительная машина.
– Я – его знакомый.
Возникает пауза. Она длится несколько больше того времени, которое обычно требуется моим объектам разработки, чтобы принять решение. Но торопить ни одного из них нельзя. Тем более такого. У него сейчас, наверное, происходит перезагрузка.
– Этого студента я припоминаю. Он – редкий разгильдяй, чтобы не сказать более народно…
Я улыбаюсь, демонстрируя, что оценил юмор этого киборга.
– Поэтому пускай приходит и сдает сам, как положено.
«Фак! “А это, похоже, облом”, – подумал Штирлиц».
– Что, совсем уж ничего нельзя
