style="font-size:15px;"> – А откуда вы знаете, что это был джип? – Орех ругнулся про себя за это опять выскочившее «вы».
– Потому что тут один идиот с машиной. Точнее, их несколько, идиотов этих, но машина – одна. Раньше, еще по весне, их много было. Катались тут, стреляли, врезались. А сейчас только эти остались.
– Ну, машина – это быстро. Можно уехать… – без особой уверенности сказал Орех.
– Ага. Если за городом. А тут всегда понятно, куда ты уехал. И слышно. И запах. И ремонт еще. Да и вообще – неспортивно это, – усмехнулся Хорек.
Орех начал пить чай. Он был кислый и невкусный, но теплый. Тошнота начала отступать.
– Так вас тут много, получается? – спросил он. – Сколько примерно?
– Ага, щас… Это, может, секрет профсоюза? – ухмыльнулся Хорек. – Да никто тебе не скажет, брат. Может, десять. Может – сто. Может и тыща. Хрен его знает.
– Вы разве друг с другом не общаетесь?
– Кто-то общается. Стайками ходят. Стайками же и дохнут, – Хорек закашлялся и постучал себя по груди. – Но в основном одиночно или парами. Мы это называем «семья».
– У вас что, уже и своя терминология есть?
Хорек с интересом посмотрел на Ореха.
– Блин, ты что, антрополог, что ли?
Спросил он это как-то иначе, и Ореха посетила неприятная мысль о том, что Хорек умнее, чем хочет казаться.
– Просто. Любопытно.
– Да нет у нас нихрена. Так, по мелочи. Никто не придумывает никаких названий, не собираемся мы почти нигде, кроме как на набережной, когда вы или еще кто приплывает. Нет у нас тайных знаков и прочей этой стругацкой херни. Люди живут себе и живут. Стараются никому на глаза не попадаться. Рыбак рыбака, брат.
Орех напрягся. Ему показалось, что рейдер прочел его мысли – не мысли даже, а так, набор ожиданий, картины воображения. Но подумав, он пришел к выводу, что Хорек неплохо представляет себе, какую репутацию имеют обитатели Мертвого города, и просто обобщает чьи-то мнения.
– А уходить… Почему не уходите? Это же лучше, – сказал Орех и принялся стелить себе матрас. Он хотел задать иной вопрос со словом «уходить», но решил не производить впечатления простофили. – В Железку или в какое-нибудь укрепление? Вас же тут все равно убьют рано или поздно. Не те, так ваши же ловушки. Или обвал какой-нибудь… – закончил Орех неуверенно и посмотрел на потолок.
– А я тоже раньше себя спрашивал – чего это мы не уходим. А потом понял, – Хорек слегка приподнялся на локте, как будто собирался произнести речь. – Вот живет себе человек и живет. Пьет там себе пиво вечером, смотрит телек, хуярит кувалдой на заводе или в офисе сидит. И человек он только по паспорту, брат. А по сути – говно. Потому что не пишет он там книжек, формулы не рисует на доске, физику не изучает. И толку от него – как от говна. И производит он только добавленную стоимость – читай, говно, и его же и потребляет. И что самое мерзкое – прекрасно внутри себя понимает, какое
