принимают меня за – нет, не за медведицу того медведя, который здесь часто пробегает, – а:
– Почти за призрак замка Морриссвиль? – закончил за нее я.
– Да, но боятся не настолько, чтобы бежать без оглядки, а стреляют из ружей.
– Почему не попадают?
– Боятся подходить близко.
– Если ты местная баба Яга, не можешь ли ты как-то помочь мне напились и наколоть дров для моего бронепоезда, пока у меня еще есть силы?
– Могу.
– Что я должен для этого сделать – трахнуть тебя?
– Боюсь, ты не умеешь.
– Почему?
– И знаешь, почему? Я не немка.
– На самом деле, что ли, ведьма, или, как это в песне про весовую кору, которую Леший носил своей Ольчихе?
– Нет, нет, нет, – это совершенно антинаучно, ты всё равно не поймешь.
– Понял уже почти, но – жаль – это ты меня не узнала.
– Хорошо, трахни меня, но только один раз.
– В течении какого времени час, два, сутки?
– Пока за недорого.
И скоро объяснила, что меня обманули:
Глава 3
– Ты не с этой кочегарки, а с настоящего бронепоезда, который стоит на другой стороне этого пролива Лаперуза.
– Этого, но не такого далекого, как прошлый?
– Ничего не знаю про прошлый, но на этот ты возьмешь меня с собой?
– Несмотря даже на протесты того комсостава, который там будет?
– Когда ты его возьмешь с боем, там уже не будет комсостава – так только зеки-шмеки напополам с штрафбатом.
– Те, что были на Ле-Штрассе тоже там уже?
– Не знаю никакого Штрассе.
– Ну, Кот Штрассе, нет?
– Прости, но даже мне такой смехотворной ерунды никогда не снится.
Я посмотрел на нее – уже спрятавшуюся среди редких ветвей сосны, и добавил:
– Я тебе не верю.
– Могу сказать, веришь, – и:
– Слезла вниз, – предложив вместе построить мост на Ту Сторону.
Я оглянулся, почти все играли в карты, как будто здесь был Лас Вегас, и мы прибыли на турнир по покеру.
– Не переживай чрезмерно, – сказала она.
– Почему?
– Не все играют в покер, некоторые только в трынку.
– Тогда другой вопрос: на что?
– Не на одежду, как, авось, ты подумал.
– На ужин?
– На жизнь.
– Серьезно?!
– Да, некоторые должны быть принесены в жертву, как захваченные в плен немцы.
– Почему?
– Потому что к мосту на этом теплоходе не прорваться, а, значит, они должны вернуться назад только так, как это здесь и можно сделать.
– Как, простите, мэм, я не совсем понял?
– Покойниками.
