красавицы, прошу обратить внимание на её прекрасные глаза, её чувственный ротик, её стройная шейка и большие и упругие груди, не знавшие прикосновения мужчины. – И далее всё в таком духе.
Народ оживился, первый поднял руку.
– Вот истинный ценитель женской красоты, кого еще заинтересовал этот лот?
В общем, стоимость Катрин довели до 650 €.
– Раз, два, три – продано, – и покупатель увёл Катрин.
Потом в том же духе продали и ещё одну рабыню. Затем вывели Ольгу. Она была вся зачехлена и рассчитывала уйти непроданной.
Аукционист начал: – Перед вами загадочная Зульфия. Шейх так и не сумел отгадать её и оставил нетронутой. Под этим длинным убранством скрываются загадочные прелести, которые может оценить только тот, кто купит её. Итак начальная цена 500 €. После назначения цены зал молчал, оцекнивая прелести, спрятанные под платьем. Тогда аукционист стал снижать цену. И вот за 300 её купил уже немолодой мужчина и к её явному неудовольствию увёл из зала.
Настала моя очередь, и моё сердце бешено забилось в груди. Я чуть не упала в обморок, но справилась. Меня вывели на сцену и сильно натянули цепь, закрепив за крюк. Ошейник врезался мне в шею, и было немного больно, так что я не особенно следила за аукционом.
Аукционист начал:
Перед вами великолепная Айла, что в переводе означает луноподобная,. последняя любимая жена шейха. Потеряв мужскую силу, шейх рыдал три дня, жалея, что не попробовал Айлу. Оцените её пышные волосы, лучистые глаза…. и далее в том же духе.
Моя цена поднялась до 700 €, и меня купил мужчина средних лет. Служитель отцепил мою цепь от крюка и отвёл в комнату, где покупатель расписался в трёх экземплярах договора. Затем он взял мою сумку с необходимыми вещами, и мы направились к выходу. Он меня вёл на цепи как собачку со связанными руками.
Укрощение строптивой
Мужчина посадил меня в BMW последнего выпуска, и мы поехали. Пересекли центр и на окраине города подъехали к небольшому, утопающему в зелени коттеджу. Заехав в крытый бокс, он взял мою цепь и легонько потянул, предлагая выйти из машины. Мне было неудобно со связанными руками, и я заметила:
– Что, так я буду всё время?
– Здесь я решаю.
– Мне неудобно, – я уже начала злиться, – этого в контракте не было.
– Много говоришь.
– А что мне нельзя говорить?
– Да, нельзя.
– Да пошёл ты, развяжи меня и я заплачу тебе неустойку.
– Ты что, думала это игра, нет, это суровая жизнь. Контракт подписан, так что будем его выполнять.
Между тем мы зашли в холл.
– А если я не буду слушаться, что ты со мной сделаешь – бить нельзя.
– Буду воспитывать.
Он подвёл меня к вделанному в потолок
