под названием:
– И встречным послан в сторону иную.
И до такой степени обидно, что на предложение исправить ошибку – получают ответ:
– Нет.
– Не уходи, побудь со мною-ю.
– Нет.
Повторяется, как запись на магнитофонной ленте.
Песня Высоцкого, – как я его запомнил на всю оставшуюся жизнь:
– Во дворце, где все тихо и гладко,
Где невольников на клизму ведут,
Появился дикий вепрь ахграмадный,
То ли буйвол, то ли бык, то ли тур.
Вот кто отчается на это, на это,
Тот принцессу поведет под венец.
В одной комнате висел портрет Хемингуэя в свитере с бородой и, кажется, даже с трубкой. И:
– Так-то и я могу! – ибо только этим и занимался лет с десяти – может раньше, может позже, но смысл этих сочинений практически неуловим.
Смысл – в том смысле – как это делается, – если разобраться.
Ибо личное участие – это да, конечно, обязательно, но не так, что просто в роли главного героя, только просмотренного кино, – ибо:
– Я так, как он петь, конечно, не умею, или летать: вообще пока что не могу, как Симон, предводитель, попечитель, или пусть ученик весьма посредственных сил, однако и только:
– Вымысла, – но слезами облиться можно почти всегда.
Можно подумать, что ткань рассказа – этого моего уже кино – создает Челнок, бегающий туда-сюда: со сцены в:
– Зрительный зал, – и так быстро, что даже наблюдатель Эйнштейна не может его уразуметь во время боя, когда Александр Матросов пошел на штурм Зимнего, что вполне можно думать, и не в эту войну, а именно еще в:
– Революцию, – более того, можно предположить, что и не все войны еще кончились, чтобы перестать считать, сколько их было тогда точно, несмотря на то, что и сам иду – тридцать минут до дома и пою:
– Их оставалось – нет, меньше, чем вы только что подумали – только трое на той безымянной высоте, где в дыму сражался наш друг из дружелюбной то ли Польши, то ли Чехословакии, то ли Венгрии:
– Коска.
И нужно, выходит, установить – без раздумий, что Это – тот Виндоуз, который сообщит вместо будильника утром, как еще не вставшее Солнце Ван Гогу:
– Пора, – и:
– Ты Кто? – вот в чем вопрос, чтобы ответ – может и испугал, но не сильно:
– Их бин Мольберт.
Как разобрать и снова собрать эту конструкцию, чтобы она опять ожила. Ибо вопрос есть:
– Кто Третий? – кто перемещает челнок и создает, таким образом то, что очень, очень интересно, что далеким не оказывается никакой путь.
Потому что всегда это будет путешествие, но вот именно, что не по тем мирам, которые были в кино, и уж тем более, не я в роли героя этого кино, – а именно:
– Я, – но почему-то уже умеющий летать так, как это реально и делаю.
