юридических нюансов привлечь к ответственности сложно и нарушители это знают, и, не боясь пренебрегают своими обязанностями, а люди страдают, – на мгновение остановившись, Бытиев продолжил. – Да, в общем, как-то так! – и обвел всех скромной улыбкой. – Я, конечно, понимаю, – слегка задумчиво сказал Айвон Бытиев, – что сразу сложно будет при принятии моего закона изменить психологию человека. Сразу люди не станут высокодуховными и морально чистыми. Поэтому убрать сразу все государственные контролирующие и карающие органы не получится. Конечно, они какое-то время еще будут нужны. Все- таки, пока человеку мало одной лицензии и пока у человека духовность практически – ноль, еще востребованы будут контролирующие и карающие органы. Но, я уверен, – тут Айвон возвысил свой голос и даже как показалось присутствующим, он толи немного взлетел, толи привстал в кресле, – да, уверен, что наступит такое время, и я думаю, что оно наступит очень скоро, по крайней мере, я на это надеюсь, когда не страх за свою жизнь или за потерю материальных благ заставит человека быть человеком, относиться без хамства, с уважением и вниманием к другим, а его высочайшая духовная и морально-нравственная чистота. Которая, пусть может и будет достигнута под гнетом страха, который, как цунами смоет всю мерзость из нашего общества и наших душь, тем самым предоставив последующим поколениям чистые поля, для засева их любовью и заботой друг к другу.
ПОСЛЕДСТВИЯ ПРАВЛЕНИЯ АЙВОНА БЫТИЕВА
Я сидел как в ступоре. С одной стороны, я понимал логичность действий Айвона Бытиева, а с другой вроде бы, как и беззаконие, путем узаконивания самосуда. Но, в конце концов, врач только определяет болезнь и методы ее лечения, а больной сам решает принять это лечение или отказаться.
– Вот, как-то так, – вывел меня из потока моих мыслей голос Кева.
– Что, извините? – спросил я.
– Я говорю, таким образом, Айвон Бытиев стал крезидентом Сории.
– То есть, Вы хотите сказать, людям захотелось мочить всех направо и налево? – с нотами недоумения и на повышенном тоне спросил я. – Неужто Вашему обществу захотелось кровавой вакханалии?
– Да, похоже, Вы меня плохо слушали, перед кем я здесь распинался, – уже с еле сдерживаемой злостью ответил Кев. Но потом, успокоившись, продолжил. – Людям, как раз и не хотелось ни какой вакханалии, им захотелось помощи. Когда ребенка порят ремнем по мягкому месту за баловство, это же не говорит о том, что ему хотят зла, наоборот его наставляют на путь истинный, только ребенок этого не понимает, а народ Сории это понял и принял.
– Хорошо, – с апатией сказал я, так как все это мне казалось ужасным, – продолжайте.
– А что продолжать, – практически без эмоционально продолжал Кев, – Айвон стал крезидентом, за него проголосовало около 100% населения
