поместил в постель стареющей Екатерины. Дабы на это место не пролез кто-то из недоброжелателей светлейшего князя. Мальчишку действительно выставляют из спальни, когда Потемкин на время возвращается в Петербург из своих южных владений, – их он, впрочем, получил за те же заслуги, и тем же орудием, что и Дмитриев-Мамонов свой флигель-адъютантский мундир.
Что же хочет Соколович? Кто кому протежирует – он Дмитриеву-Мамонову или сам рассчитывает на его протекцию? И кто такой Соколович?
12. НАДЕЖДЫ ЮНОШЕЙ
Надеяться – верить, уповать[105], считать исполнение своего желания вероятным.
Все эти вопросы показались бы неинтересны Карлу Долгорукову, не окажись он – почти против своей воли – втянутым в непонятную интригу. Или интрижку? Карл Долгоруков испытывал даже какую-то непонятную симпатию к Соколовичу. Такую симпатию вызывает сила. Вместе с этим возникало раздражение.
Кто он такой, этот Соколович, чтобы использовать его, Карла Долгорукова, в своих целях? Целях, возможно, глупых, незначительных, мелких, или важных – может, затевается какой-нибудь переворот. Но каковы бы ни были эти цели, что до них ему, Карлу Долгорукову?
И вот Соколович приходит снова. Он что же вообразил, что Карл Долгоруков станет послушным пособником, и им можно распоряжаться по своему усмотрению? И использовать как пешку в своих играх, вслепую по мере надобности? Соколович, если он умный человек, – а он производит впечатление умного и сильного человека – должен бы сообразить, что Карл Долгоруков уж никак не меньше его самого, Соколовича.
А если он этого не понимает, то, значит, он не умеет оценить обстоятельств или же он просто-напросто глуп. Тогда можно ли иметь с ним дело? Да, он понял, определил, он знает, что Карл Долгоруков играет «наверняка». Если это станет известно всем… Ну, во-первых, кто поверит Соколовичу, кто он такой? Впрочем, да, главный вопрос: кто он такой. И это придется выяснить.
– Князь, – учтиво начал Соколович, он, в отличие от Толстого, знал, что Карлу Долгорукову неприятно обращение по имени-отчеству, немецко-русскому одновременно, – я благодарен за услугу, оказанную мне по моей просьбе, и хочу еще раз напомнить, что считаю себя должником и всегда готов служить по первому же требованию в меру моих сил, если возникнет необходимость в таковой службе.
Карл Долгоруков чуть кивнул головой в знак согласия и подумал: «Ну что ж, так-то лучше. А что касается отплатить за услугу, кто знает, может, тебе и придется за нее рассчитаться. Всякое бывает». Несмотря на попытку настроить себя против Соколовича, Карл Долгоруков испытывал невольное влечение и интерес к этому человеку.
– Князь, – продолжал Соколович, – я решился обратиться еще с одной просьбой. Я не хотел бы показаться бестактным и назойливым. Хотя мы и не знакомы близко и доверительно, я, тем не менее, испытываю к вам глубочайшее уважение и надеюсь на понимание. Услуга, о которой я хочу попросить – род светской условности…
