Потом он же и продавал это. И опять чего-то покупал. Он постоянно находился в состоянии фарцовки».
Пашаевская деловая ушлость сказалась и в том, что 1978-й стал годом первых целенаправленных рекорд-сессий «Машины». Их было несколько, разного качества. От той, что проводилась звукачом «МВ» того периода Игорем Кленовым (в соратниках у него значился Мелик-Пашаев) в красном уголке столичной автодормехбазы № 6, до фундаментальной записи в речевой студии ГИТИСа, где «Джорджем Мартином и Филом Спектором» для «Машины» стремился стать Александр Кутиков, поддерживаемый другим звукооператором «МВ» Наилем Короткиным. Кутиков, работавший в ГИТИСе, играл тогда в «Високосном лете», но его сотрудничеству с «МВ» это не мешало. «Мы с Макаром продолжали дружить и общались постоянно, – вспоминает Саша, – несмотря на то что играли в разных командах».
За неделю ночных бдений в гитисовской студии, ради которых Макар выпросил себе отгулы в организации «Гипротеатр», где был трудоустроен, «Машина» записала 24 композиции, сведенные советскими распространителями неофициальных звукозаписей конца 70-х в альбом «День рождения». Двадцать лет спустя повесть об этом творении стала фактически первой главой 400-страничной антологии «100 магнитоальбомов советского рока. 15 лет подпольной звукозаписи». А в 1992 году на собственном лэйбле Кутикова «Синтез рекордз» раритетная запись превратилась в официальную пластинку «Это было так давно».
Один концерт прошел в сельском маленьком клубе, другой – фактически на лесной поляне. Забавное вышло приключение.
Глава 8
Сход-развал
Зрели внутренние напряжения, и все мы чувствовали, что сделать тут ничего нельзя.
СТУДИЙНАЯ АКТИВНОСТЬ «МАШИНЫ» 1978-ГО ОКАЗАЛАСЬ, В СУЩНОСТИ, «ЛЕБЕДИНОЙ ПЕСНЕЙ» ТРИО: МАКАРЕВИЧ – КАВАГОЭ – МАРГУЛИС.
Далее группа стремительно покатилась к одному из самых драматичных эпизодов в своей судьбе, до конца объяснить который его участники и свидетели не сумели и десятилетия спустя. В автобиографической книге Макара «Все очень просто» ситуация описывается так: «Вообще в группе было нехорошо. Зрели внутренние напряжения, и все мы чувствовали, что сделать тут ничего нельзя. Может быть, мы сыграли вместе все хорошее, что могли, и нужна была какая-то ломка».
Последними потугами «Машины» как-то встряхнуть обстановку стало возвращение после пятилетнего перерыва в состав клавишника (со своим синтезатором в «Машину» подсел довольно случайный для нее «пассажир» Александр Воронов, который, ясное дело, быстро слез). И создание концептуальной, литературно-музыкальной, претенциозной и новаторской по тем временам концертной программы «Маленький принц». Тут «МВ» и потребовался Фагот в качестве чтеца. Но и он, конечно, не мог кардинально изменить атмосферу в распадавшемся коллективе.
«В конце 70-х мы тусовались в основном на улице Горького, –
