отказаться от своего ребёнка? Теперь стало ясно его поведение и в тот вечер и сейчас. Никсон банально боится сблизиться с кем-то, а потом снова оказаться одним и неважно, что послужит этому причиной. Даже несмотря на то, что он уже взрослый мужчина, мать нарушила тот очаг семейного счастья, что зарождался в первые годы жизни. Но я-то не собираюсь просто так отпускать его! Если я раньше и не хотела искать с ним встреч, то сейчас, смотря на потухший взгляд брата, я уверена, он не сможет без поддержки. Он должен знать, что его любят.
Не став сдерживать своё желание, я поднялась к брату на ступеньку и встав на цыпочки, обняла за шею.
– Прости, я не знала. Но теперь у тебя будут и мама, и папа и дедушка и я. И будь уверен, на это не повлияет твоё "Нет". Только прошу тебя, не отталкивай нас.
Никсон застыл столбом, словно и не знал, что такое объятия. Но когда я прижалась крепче, решился обнять в ответ. А на меня обрушилась целая буря эмоций, что сейчас бушевала в нем.
Никогда бы не подумала, что для безграничного счастья, что сейчас испытывает Никс, ему нужны всего лишь объятия. Он не просто был счастлив, он нуждался в них, и я решила, что теперь при каждой встрече, несмотря на обстоятельства, буду обнимать брата. Мне не трудно, а ему такая радость.
– Ничего, малышка, все хор…
В следующую секунду Никсон, рывком отлетел в сторону от меня. А я, медленно стала оборачиваться, прислушиваясь к тяжёлому дыханию, но когда увидела отца, в шоке уставилась на его руки, с чёрными когтями! Красные, пылающие глаза! И клыки!
"Обалдеть! Какой он классный!
Папа, кстати говоря, тоже находился в шоке. Но в отличие от меня, разглядывающей его с немым восторгом, он смотрел на Никса, который облокотившись о стену начал подниматься с пола.
– О Боги! Ники! – я подлетела к брату и стала помогать подняться. – Да что с тобой такое, почему ты дал себя так приложить? Только не ври, что ты не почувствовал угрозы.
– Все хорошо сестрёнка. Я заслужил. Да и не буду же я сопротивляться родному отцу, – усмехнувшись, он вытер ладонью кровь с губы и посмотрел на папу.
Тот, в недоумении переводил взгляд с меня на Никса. Он уже успокоился: клыков и когтей не было, а глаза стали прежними, но это продлилось недолго. Его лицо выражало кучу эмоции и сейчас я могла спокойно их читать. Сначала удивление от того, что видит свою копию. Потом понимание, что это его сын. Затем радость, что у него есть сын. Боль, что не принимал участие в его жизни. И конечно же, дикую ярость, что посмели скрыть его ребёнка.
Отец глубоко дышал, стараясь успокоить себя, но все было бесполезно – клыки, глаза и даже рога появились… красивые такие… большие… чёрные и чуть изогнутые назад.
Вдруг, на лестнице послышались шаги и мир вокруг словно ожил, сверху играла музыка, разбавленная тихим бубнежом посетителей. Я уже хотела бросаться к отцу, хоть как-то помочь успокоиться или же утащить наверх, по крайней мере, там никто не ходил, но по лестнице поднималась запыхавшаяся мама.
– Вильтон!
