объектив своей фотокамеры.
– Кто-нибудь что-нибудь трогал? – спросил он, заправляя новую пленку.
– Док Вилсон за ногу потянул, больше ничего.
Билли подсоединил к камере громадную вспышку и постучал по ней рукой, пока она не издала высокий жалобный стон.
– О'кей, леди и джентльмены, отойдите в сторонку…
В замкнутом пространстве вспыхнула резкая бело-голубая молния, щелкнула и прожужжала камера. Еще раз, и еще раз, и еще раз…
Билли почти закончил, когда у Логана зазвонил телефон. Бормоча проклятия, он вынул его из кармана. Звонил Инш, спрашивал, как идут дела.
– Простите, сэр. – Логану пришлось повысить голос, чтобы перекричать шум дождя, барабанящего по крыше палатки. – Патологоанатом еще не подъехал. А я не могу произвести официальное опознание, не передвигая тело.
Инш выругался, но Логан почти его не слышал.
– К нам только что поступил анонимный звонок, – сообщил инспектор. – Кто-то видел ребенка, по описанию похожего на Ричарда Эрскина, садившегося в темно-красный хетчбэк сегодня утром.
Логан посмотрел на бледно-голубую обнаженную ногу, торчащую из мусора. Информация пришла слишком поздно, этого пятилетнего мальчишку мы не спасли.
– Дайте мне знать, как только патологоанатом появится, – прибавил Инш.
– Да, сэр.
Вошла Исобел Макалистер, как будто только что спустившаяся с подиума: длинное пальто «Барберри», темно-зеленый брючный костюм, кремовая блузка с воротником-стойкой, изящные жемчужные сережки, короткие волосы художественно взъерошены. В резиновых сапогах на три размера больше…
Исобел застыла, как только вошла внутрь, глаза ее устремились на Логана, что-то мрачно ворчавшего в углу. Она почти улыбнулась. Поставила свой саквояж на мусорный мешок и сразу перешла к делу.
– Смерть установлена? – спросила она.
Логан кивнул. Он боялся, что голос его выдаст и станет понятно, что один ее вид волнует его.
– Док Вилсон сделал это полчаса назад, – ответил он после паузы.
Уголки ее губ опустились.
– Я приехала так быстро, как смогла. У меня есть еще другие обязанности, которые я должна исполнять.
Логан поморщился.
– Я ни на что не намекаю, – сказал он, поднимая вверх руки. – Я просто сообщил время, когда был установлен факт смерти. Вот и все. – Сердце стучало у него в ушах, заглушая шум дождя.
Исобел напряженно смотрела на него, лицо холодное и непроницаемое. Наконец сказала:
– Да, я поняла…
Повернулась к нему спиной, натянула стандартный белый комбинезон поверх своего безупречного брючного костюма, вынула крошечный микрофон, продекламировала стандартное начало: кто, когда и где – и приступила к работе.
– Перед нами человеческая нога: левая, высовывается из мусора, видна до коленного сустава. На большом пальце ноги рваная рана, нанесенная, возможно, после наступления смерти…
– Это
