как ты и хотела.
– Да. – Мама протерла едва заметное пятнышко на столе.
– А я – в Кардиффский.
Да в чем дело? Разве я не заслужил хотя бы улыбки? Я опустился на стул напротив нее и стал изучать свои ногти.
– Ты быстро освоишься, тебе ведь нравится хозяйничать. У тебя будет идеальный порядок.
Как будто я когда-то предпочитал бардак. Я и так это знаю. Я взглянул на ее руки: от постоянной работы кожа на костяшках давно огрубела. Закатанные рукава обнажали шрамы и отметины. Я тут же отвел взгляд, а мама отпустила рукава до самых кистей, по-прежнему не глядя на меня.
Она снова прокашлялась:
– Я надеялась, что…
– На что?
– Что ты не поступишь, – промолвила она наконец и только тогда оторвала взгляд от пола, посмотрев мне прямо в глаза, – я не хотела, чтобы учеба тебе мешала.
У меня на лбу выступила испарина.
– Мешала? Чему?
– Ты ведь знаешь, что я не могу тебя отпустить. – Ее глаза выражали протест. – Ты будешь слишком далеко от брата, когда ты ему так нужен.
– Но… ты же сама позволила ему поступать так рано.
– Я хочу, чтобы ему было комфортно, – резко ответила она, – даже…
– …даже за счет меня. – Я почувствовал, как меня начинает душить горечь и разочарование. Судорожно сглотнув, стараясь сдержать соленые слезы, я ответил: – Я еду в Кардифф.
– Я не стану платить.
– Папа заплатит.
– Ха. Он даже семью свою содержать не может, да и к тому же помогает Уиллу с…
– Тогда я устроюсь на работу.
– И как тогда ты собираешься посещать занятия? Не глупи. – Она придвинулась и взяла меня за руку. Ее ладонь была ледяной. – Бен, в глубине души ты и сам знаешь, что не сможешь оставить своего брата. А если с ним что-нибудь случится? – Ее глаза-щелочки сверлили меня насквозь. – Я с ума сойду, если что-то случится.
Всего лишь на какое-то мгновение ее взгляд упал на ящик комода, в котором хранилась целая куча таблеток: анальгетики, снотворное, антидепрессанты.
– Я люблю тебя, Бен, но мы должны позаботиться и о твоем брате. Не только я за него в ответе, но и ты.
– Ты сама могла бы переехать в Оксфорд. – Я только глянул на нее, но уже знал, что она скажет.
Мама охнула:
– Переехать?
В последнее время она едва выходила из дома. Он был ее крепостью, ее стерильным вакуумом. Только здесь мама чувствовала себя в безопасности.
Она покачала головой:
– Я куплю тебе машину. Подумай об этом. И ты мог бы устроиться механиком. Все равно, в конце концов, это и будет твоя профессия. Да и заработать немного сможешь во время учебы.
Чувствуя себя совершенно сломленным, будто столетняя развалина, я достал из кармана письмо из университета, смял его и выкинул в мусорку.
Только тогда мама наградила меня улыбкой:
– Ты хороший сын, Бен. Не знаю,
