несешь-то, Карпыч?!
– Так я это… того… Здрасте, говорю. С прибытием! – И шаркнул ножкой. – Долго же вы нас не навещали, Надежда Прохоровна! – Засеменил к столу, кланяясь при каждом шаге, табуреточку умелым движением мыска из-под стола выдвинул, сел, лучезарно улыбаясь. – Как столица? Как железнодорожное сообщение, хорошо доехали?
– Здравствуйте, Сергей Карпович, – чинно, пряча смешок, поздоровалась Надежда Прохоровна. – Столица не хворает, доехала удобно – в мягком.
Фельдмаршал нетерпеливо побарабанил по столу короткими толстыми пальцами, понадувал щеки…
– А у нас, знаете ли, не все в порядке… Лихие дела у нас творятся…
– Да наслышана уже.
– Ах вот как? – поднял густые рыжеватые брови бывший начальник. – Ну, тогда я сразу к делу. – И всем корпусом развернулся к хозяйке дома: – Умыл я Кузнецова, Матрена Пантелеевна. Как есть – умыл!
– Чем же это? – нахмурилась Матрена.
– А вот смотри, – глубокомысленно задирая палец вверх, приступил почтовик. – Ходил я сегодня в Знамя за свежей прессой, повстречал там Игоря Матвеевича – агронома бывшего, и вот что он мне рассказал. – Сергей Карпович сделал театральную паузу, обвел слушательниц глазами. – В ночь с пятницы на субботу возле Синявки до утра простояла застрявшая в грязи машина с городскими рыбаками. Гости к агроному приехали, всю вечернюю и утреннюю зорьку с моста и у переправы рыбу ловили, трактор только в семь утра приехал, «Ниву» из грязи вытащил.
– И что?
– А то! – Палец снова указал на потолок. – Рыбаки вначале хотели на тот берег перебраться, по целой стороне моста проехать, но «Нива» юзом пошла – въезд на мост собой перегородила. Чтоб с моста ловить, мужики через капот перебирались. Сечешь, Матрена Пантелеевна? Из Красного Знамени никто в Парамоново прийти не мог. На «Ниве» сигнализация, я специально у Матвеевича спросил: если бы кто через капот ночью перебирался – взвизгнула бы! Да и так Матвеевич сказал – не было никого на дороге. Они всю ночь у костра возле машины просидели, уху и водку трескали.
– И что нового ты принес? – пожала плечами Матрена. – Я и так знала – никто к нам той ночью не приходил. Собаки-то не брехали.
– Это ты знаешь! – взвился Фельдмаршал. – А Кузнецов заладил – пришлые алкаши, пришлые алкаши. Я ему сто раз сказал – не было никого в деревне. Когда Федька предположительно еще жив был, мы с Германом на машине к бетонному заводу ехали – никого и на той дороге не встретили.
– Может быть, убийца в придорожные кусты спрятался, когда вы проезжали? – предположила Надежда Прохоровна.
– Может быть, – согласился почтовик. – Только вряд ли и зачем? Федор с мужиками с бетонки не дружил. У нас тут исстари заведено – поселок, где бетонный завод стоит, со знаменосцами вечно стенка на стенку ходит. А Федька главный горлопан, заводила, ему бетонщики раз двадцать бока мяли.
– Так может и – того? «Домяли», наконец?
– Да
